Мастер осенних листьев. Андрей Кокоулин
руку с печатью в углубление-ванночку перед желобом. Пальцы тут же занемели, а оттиснутый у запястья листик, казалось, посинел от холода.
Эльга щелкнула зубами. Интересно, сколько держать? Пока вся рука не отвалится? Спросить мастера? Она пошевелила пальцами. Если дурочка, то, конечно, сразу к мастеру… Мастер Мару скажет. Она скажет: дурочка. Сжать, разжать. Оттолкнуться от каменного дна ванночки. Пальцы явно слушались с задержкой. Там, под водой, каждый был как рыбка-сомик.
Ну, наверное, хватит. Эльга выпрямилась, потрясла рукой.
По небу за солнцем торопились облака, словно свита за своим кранцвейлером. А кто выше кранцвейлера? Который над всеми кранцвейлерами? Наверное, и слова такого нет. Или есть? Спросить мастера?
Девочка рассмеялась.
– Как рука? – спросила Унисса, отправляя в воздух мертвые листья из очередного мешка.
– Я буду левой, – сказала Эльга.
– Щиплет?
– Ноет.
– Знаешь, что, – мастер Мару остановила движение кисти, и листья дождем посыпались на землю, – посиди-ка ты в беседке.
Пом-пом – несколько жухлых счастливчиков спланировали на крышу.
– Ну мастер Мару-у!
Унисса вздернула бровь.
– Ты хочешь со мной поспорить?
– Нет, мастер, – вздохнула Эльга.
– Можешь сходить на смотровую площадку. Белая, с аркой, мы проходили.
Со смотровой площадки открывался изумительный вид сверху на дом-резиденцию кранцвейлера, небольшой сад и – через стену – на домики охраны и прочие дома, где с участками зелени, где с пристройками и навесами. Вился акведук. Зеленовато поблескивал заросший пруд. Дальше склон был словно выложен черепичными крышами, рыжими, коричневыми и желтыми, которые ручейками, разделяясь и сходясь, текли к основанию холма.
Эльга грудью налегла на низкую каменную стенку, отделяющую площадку от провала, а всякого любопытного человека – от падения.
Высоко! Дом-резиденция в стороне, а прямо под животом – каменная щель в складках.
Ветер дохнул в лицо. Какой-то шальной лист зубчатой кромкой мазнул по щеке, будто предупреждая. Не свались, девочка!
А она и не собиралась.
– Это я, Эльга! – крикнула она вниз.
Ответом было глухое ворчание эха.
Эльга походила по площадке, потом посидела на скамейках, рассматривая растущие в стыках травинки, повертела перед глазами подведшую ее руку.
– Ну так же нельзя, – сказала она ей. – Ты разве не хочешь стать грандалем? Ты знаешь, что грандаль может все-все-все?
Пальцы дрогнули.
– Ага! – сказала Эльга. – То-то же!
Она подула на печать-листик.
– Эльга! – донесся голос мастера Мару.
– Да, мастер Мару!
Эльга бегом припустила к беседке. Листья из очередного мешка брызнули ей в лицо.
– Вот что, – сказала Унисса, когда девочка с легким прыжком предстала перед ней, – отнеси мешок, затем составь со стола посуду.
– Да, мастер Мару!
– И воск помести на солнце.
Эльга ухватила мешок.
– Чтоб подтаял,