Убийства в Доме Романовых и загадки Дома Романовых. Сборник статей
через месяц после опалы Меншикова царь стал сдержаннее и холоднее к Остерману, пытавшемуся, хотя и мягко, но урезонить ребенка. Состоялось объяснение. Оба расчувствовались, и Петр обещал не пренебрегать учебой и государственными обязанностями. Объяснения повторялись, Остерман умолял, царь раскаивался. А потом все повторялось – ночи превращались в дни, ложился в семь утра, недосыпал и оставался по целым дням в дурном расположении духа. Он стал проявлять наклонность к пьянству (этим грешили и дед, и отец), полюбил общество гуляк, не мог сосредоточиться на серьезной беседе, перестал бывать на заседаниях Верховного тайного совета.
Помощником Остермана в должности царского воспитателя стал отец князя Ивана, Алексей Григорьевич Долгорукий, едва ли не самый грубый и завистливый из всей семьи. В декабре 1727 года при очередном объяснении с Остерманом царь не стал слушать наставлений последнего и ушел прочь.
9 января 1728 года Петр со всем двором начал путешествие в Москву для коронации. Все устремились за царем, и Петербург, по выражению одного из иностранных дипломатов, вдруг превратился в пустыню.
Почти месяц двигался царский поезд по холмам и снежным равнинам России. 12 января Петр II въехал в Новгород. Древний русский город встретил юного царя торжественно и пышно. На въезде были выстроены триумфальные ворота, перед которыми четыреста мальчиков в белых одеждах с красными поясами приветствовали царя. В Софийском соборе торжественное богослужение совершил архиепископ Феофан. После поклонения местным иконам император со свитой отобедал в архиерейских палатах. Вечером взорвался фейерверк – пятьдесят огненных пирамид с надписью «Бог сотвори сие». Петр произнес небольшую речь. Показав окружавшим меч, который он получил в подарок от дяди, австрийского императора, царь сказал: «Русский престол берегут церковь и народ русский. Под охраною их надеемся жить и царствовать спокойно и счастливо. Два сильных покровителя у меня: Бог в небесах и меч при бедре моем!»
Задержавшись в Твери (Петр заболел корью), 4 февраля царский поезд торжественно въехал в столицу. Толпы народа бежали за; возками. Для москвичей, приверженных старине и благолепию, наступил праздник: истинный царь, гонимый дедом и его иноземцами вкупе со злыми боярами, возвратился в белокаменную, первопрестольную Москву, столь недостойно униженную его дедом. Бог не допустил беззакония, и по Божьей святой воле досталось царство русское тому, кому-оно принадлежало по рождению. Ликованию не было конца, когда царь и его сестра встретились с бабушкой, Евдокией Лопухиной, которая еще в начале царствования внука была освобождена из заточения и теперь мирно проживала в Новодевичьем монастыре.
Но надеждам сторонников русской старины не суждено было сбыться: молодой царь был холоден, хотя и вежлив со своей бабушкой и после церемонии коронации, состоявшейся 24 февраля, с пылом юности бросился в развлечения, оставив дела в руках едва ли не самых худших, ибо