Ищу пропажу с нежным сердцем!. Олег Владимирович Фурашов
из раневого канала и помещение его под тело потерпевшего с вложением в руку, не исключено, связано в инсценировкой, и противоречит объективным данным, обнаруженным на месте происшествия. После получения телесного повреждения Острянский не в состоянии был самостоятельно передвигаться и совершать оборонительные действия. Клиническая смерть потерпевшего наступила практически мгновенно, смерть головного мозга и биологическая смерть организма – в течение нескольких минут. Более мотивированные выводы будут сделаны по получении результатов гистологических исследований и заключения физико-технической экспертизы».
Справедливости ради надо подчеркнуть, что оперативно-следственная группа и не уповала на «милостивые» умозаключения Старосельцева в виде несчастного случая и тому подобных глупостей. Трое суток она «пахала», не покладая рук. Были опрошены, допрошены или отработаны оперативным путём на причастность к преступлению: Ваньков и иные соседи Острянских по посёлку Чунжино, сама жена убитого, сослуживцы и знакомые, родные и близкие пострадавшего; а равно лица, ранее судимые за тяжкие деяния против личности. Усилия оказались тщетны. Как пишут в подобных ситуациях работники милиции в рапортах по розыскным делам: «Проведёнными мероприятиями положительных результатов достичь не удалось».
Более того, и Ванькова по истечении трёх суток пришлось выпустить из-под стражи. Его реабилитировала Жанна Острянская, хотя столь пафосное выражение по отношению к беспробудному пьянице звучит неуместно и напыщенно. Она пояснила, что и накануне убийства, и ранее Зотей приходил в их дачный домик огородом и просил взаймы денег. В первый раз она дала ему «на бутылку», впоследствии же неизменно отказывала, так как он не вернул долг.
Да и сам по себе мелконький и сухопарый Ваньков, разменявший шестой десяток лет, «не тянул» на убийцу здоровяка Острянского. Так, или приблизительно так, рассуждал Полунин, запутавшись в поисках подлинной гипотезы. Менее замысловатой была точка зрения у старшего оперуполномоченного Розанова.
– Ты меня заколебал, чёртов доктор Фрейд! – возмущался он, сидя у Гордея в кабинете перед обеденным перерывом. – На фига выпустил Зотея? И со мной не посоветовался. А я бы сделал ему непрямой массаж малого таза, он бы враз вразнос пошёл!
Розанов был авторитетным сыщиком. При его прямом участии был раскрыт ряд тяжких деяний, совершённых в условиях неочевидности. И сыщицкий стаж у него втрое превосходил полунинский. Из-за того и игнорировать или резко отвергать его надуманные претензии было не просто.
– Хоть советуйся, не советуйся, хоть массируй, не массируй, доказательств от того не прибудет, – устало отбивался Полунин. – Да я, честно говоря, и в чёрных кошмарных снах не представляю, чтобы этот мямля, этот рохля Ваньков совладал с таким титаном.
– Много трудов – режиком в пузо садануть, – ершился Павел. – Вжик – и оттаскивай.
– Если так рассуждать: вжик – и отваливай, то и Жанна элементарно