Не потерять себя. Олег Попенков
так появился у пожилого полковника то ли сынок, то ли внук, да только прикипело к нему сердце доброго человека. И уже никуда далеко от себя не отпускал его Добров, оберегал и жалел сироту.
И было наступление их фронта, в результате которого освободили города Витебск и Могилёв. А потом – замечательная победа под Минском и окружение стотысячной группировки противника. Сражения в Польше и Пруссии. Убитые и раненые, огонь и кровь и бесконечные операции с изнурительным стоянием часами на ногах. Но у Доброва теперь был Борька, и в его немолодом уже сердце поселился светлячок.
А потом грянула долгожданная победа. И вернулся полковник, весь в орденах и медалях, в свой родной Липецк погожим летним днём. И рядом с ним вышагивал подросший мальчик по имени Борька, который с почтением называл его по имени и отчеству – Петром Митрофановичем.
Когда они шли по улицам города, прохожие радостно приветствовали их, а женщины дарили цветы.
Дом полковника был разрушен, и теперь он искал новый адрес, который прислала ему в последнем письме на фронт жена Елизавета Матвеевна. Она сообщала, что их сын Евгений, капитан медицинской службы, вернулся с войны ещё в марте и теперь работает в госпитале.
«Боже мой, какое счастье! – думал полковник, идя по залитой солнцем улице, не замечая раскорёженных домов и дорожных рытвин. – У людей горе – мужья и сыновья с войны не вернулись, а нас теперь даже больше стало!» Он косился на мальчика, гордо шагавшего рядом в военном обмундировании и сапогах, хлюпавших на его худых ногах, и в сердце Доброва теплело.
Наконец Пётр Митрофанович остановился у двери, которую искал, и, убедившись, что звонок отсутствует, постучал по ней костяшками пальцев. Послышались торопливые шаги, и дверь распахнулась. На пороге стояла Елизавета Матвеевна. Её глаза были полны счастья и слёз.
– Вот, мать, принимай пополнение! Это Борька! – бодро отрапортовал полковник, но в следующий момент бросился ловить оседавшую без чувств супругу.
Вечером вернулся с работы Евгений. Крепко, порывисто обнялся с отцом. Они, мужчины, прошедшие дорогами войны, понимали друг друга без слов.
– Ну, давай знакомиться, братишка! – протянул руку Евгений. – Как тебя зовут?
– Бен! – важно выпятил губы пацан и залихватски с размаху двинул своей узкой ладошкой по ладони старшего брата.
– Как-как?! – удивились все и больше других – сам полковник, никак не ожидавший такого фортеля от сорванца.
– Да побратался я в Берлине с одним американцем. Так что теперь он – Борис, а я – Бен, – пояснило юное создание.
В следующий момент смеялась вся кухня, где за накрытым праздничным столом в полном составе расположилась новая Борькина семья.
Мальчика определили в местную школу, на территории которой рос замечательный яблоневый сад. Деревья были старыми, и их ветви достигали верхних этажей трёхэтажного строения. Иногда, убегая с уроков, школьные проказники «выходили» из класса, завидев учителя, прямо в окно, повисая на яблонях.
Подобные фокусы выделывал и Борис. Учиться ему было неинтересно, тем более с «малолетками»,