Призрачный мир. Сборник фантастики. Олег Дивов
Из моего пополнения почти все погибли. Впереди за леском – деревня, где фрицы окопались, Глушки называется. Все эти деревеньки у меня в голове перемешались. Деревня – бой, едешь, стреляешь, гарь, дым, в танке угореть можно. Снова деревня – опять бой. Вот и завтра эти самые Глушки взять надо. Небось, у фрицев тоже танки есть. Лишь бы не «тигры».
Когда «тигр» где-то в километре тебя на прицеле держит – все, туши свет. Или молись, или из танка выпрыгивай прямо под трибунал. Потому что пушка у «тигра» нашу броню на таком расстоянии пробивает, как яичную скорлупу. «Бэмц!» Кто из экипажа сразу убит, кого осколками искалечило. Если еще и в бак с горючим залепило… Солярка горит, температура в танке, как в аду. А я – в самом невыгодном положении. Сзади – Васька-заряжающий, слева – Михалыч. Только после кого-то из них вылезти могу.
Хотя насчет выпрыгивания из целого танка это я просто так сказал. Не выпрыгнем мы, пока не подобьют. И уж тем более командир. Злой на фашистов наш Студент. Отчаянный.
Один раз на «тигра» нарвались. Выехал между домами – метров пятьдесят до него было. Т-34 ревет. По внутренней связи не слышно ничего от грохота. Командир ноги на плечи Михалыча поставил и давит, показывает, куда ехать. Вдруг – «тигр»! Не ожидали его. Вообще фрицев не ждали. Не вижу – ощущаю, как командир напрягся. Губы сжал. Кулак под нос Ваське сует, мол, бронебойный давай! А я сижу ни жив ни мертв. Чувствую, не только мы напряглись – весь танк сжался. Металл, он же как живой, свои соки имеет. Положишь на него ладонь – и понимаешь, как они там, внутри, бегут, будто кровь в человеке. К подбитому танку прикоснешься – труп трупом. А к целому… Я с ним и разговариваю иногда, когда никто не слышит. Михалыч, наверное, лишь усмехнется в усы, а Васька – тот сразу пальцем у виска покрутит. Командир очками блеснет и начнет пургу нести, которой его в институте научили. Антинаучно, мол, это все. Только я чего снаряды от масла очищать люблю? В них тоже металл живой. Они – словно часть нашего танка. Вроде как семена у дерева, но не жизнь, а погибель несут.
Скукожился наш Т-34, будто кожей гусиной покрылся. «Тигр» уже пушку развернул. Командир губы сжал и выстрелил прямо на ходу! Чувствую – летит снаряд. «Хлоп!» – фашист загорелся, башню в сторону повело. А потом как рванет! У меня руки ходуном ходят. Михалыч кричит: «Лейтенант!» Он чаще всего нашего командира только лейтенантом и называет. Михалыч – он такой. Еще на финской воевал.
– Лейтенант! – кричит. Даже заикаться перестал. – Мы «тигра» подбили!
Обошлось. Выжили. Только «тигров» я теперь боюсь – смертельно. Едва вижу – сразу руки дрожать начинают. Когда радиостанцию после боя чиню – успокаиваюсь. Особенно если еще и ладонь к танку приложить. Не хочу, чтобы нас завтра «тигры» ждали. А металла впереди – куча. Знаю. Слышу его.
– Равлик! – прохрипел командир. – Черт с ней, с радиостанцией. Ложись спать. Я подежурю. Завтра бой, отдохнуть надо. А ты и так – странный какой-то. Сидишь, губами шевелишь, будто с танком разговариваешь. Молишься, что ли? Ложись давай.
Ложусь. Укрываюсь брезентом. Равлик… Это командир