Сестра. Маргарита Снапир
вернуть котят бабке Гуте было нельзя. У Борьки промелькнула мысль забрать их домой, но родители ни за что бы не позволили. У отца была аллергия на шерсть, и Борька хорошо помнил, как отекло однажды у него лицо и в глазах полопались сосуды, когда отец погладил бездомного щенка, которого они с сестрой притащили в дом, и как потом еще три дня отец не ходил на работу (отек никак не спадал, и отец был похож на привокзального пьяницу).
– Пошли, короче, – нарушил общее молчание Тузик.
– Я топить не буду, – решительно сказала Лара.
– А шоколад ты ела!? – разозлился Юрка.
– Ела… – ответила она тихим голосом и опустила голову. Слезы набежали мутной пеленой. Виновна по всем статьям: и шоколад этот проклятый ела, и лимонад пила.
Они стояли у открытого колодца. Со внутренней стороны из бетона торчали железные скобы-ступеньки, спускающиеся в коричневую воду. Борька, Тузик и Юрка держали в руках по котенку, Лара стояла к ним лицом с другой стороны колодца. Маленькое теплое тело котенка грело Борьке ладони. «А вода-то, наверное, ледяная», – подумал он и комок подступил к горлу.
– Ну всё! – Тузик бросил котенка в воду.
Раздался истошный писк. Борька словно окаменел от этого, расколовшего пространство, пронзительного крика о помощи. Звук отражался от стен колодца, застревал в темном вечернем воздухе и бесконечно продолжался у Борьки в ушах. Слезы стояли на краешке, готовые покатиться из глаз. Хотелось, чтобы все прекратилось, чтоб котенок перестал пищать, слышать это было невыносимо. Он не успел заметить, как Лара сбросила куртку и полезла в колодец.
– С ума сошла! Ты чего творишь? – наконец вышел из ступора Борька.
Лара выловила котенка из грязной воды и, прижав его к себе одной рукой, стала карабкаться наверх. Тузик перегнулся через стенку колодца и помог ей выбраться.
– Ну, молодец, Ларка! Слава яйцам! – невпопад пошутил он, когда Лара уже оказалась рядом с ними. Она завернула котенка в свою куртку и тот, согревшись, притих. Тузик забрал его домой, чтоб не сдох от холода, а для двух других ребята соорудили «домик» из коробки и тряпок и оставили в штабу. Каждый день приходили кормить котят, и когда в декабре выпал первый снег, они уже были хорошие, пушистые, со смешными треугольными хвостами. Оба оказались мальчики, Барсик и Мурзик. На зиму с разрешения родителей устроили котят у Гринбергов в сарае.
Как хозяйка, въехавшая в новую квартиру, вымывает пыль из углов и меняет занавески, не оставляя следов прежних жильцов, зима заполняла город, покрывала дворы белым, выстуживала воздух и наносила на окна морозные гравюры.
С Ларой в эти месяцы начали происходить перемены, не совсем Борьке понятные. Она не строила с ними снежные крепости и не участвовала в перестрелках снежками, а все чаще оставалась дома с книгой, да еще выпросила у родителей на Новый год «женские» сапоги с опушкой вместо его прошлогодних зимних ботинок.
– Ты ж всегда была наш человек, а становишься фифой какой-то, – попытался как-то раз вразумить ее Борька, но Лара отмахнулась от него, не отрывая глаз от книги.
Она и сама чувствовала, что с ней