Чёрная стезя. Часть 1. Михаил Александрович Каюрин
безразличием оглядели вновь прибывших людей и, перевернувшись на другой бок, продолжили тюремный сон – вязкий и тревожный.
«Вот ещё две жертвы выхватил вихрь революции, – подумалось Марку. – Куда-то он их занесёт, в какое горнило бросит? Наверно, и у них есть дети, и они сегодня тоже осиротели, как осиротели мои собственные дети два дня назад».
Глава 3
Кривошеев будто забыл о существовании Марка Ярошенко.
Прошло десять дней со дня ареста, но охранник, многократно открывая дверь камеры в течение дня, почему-то ни разу не прокричал его фамилии. Будто и не существовало здесь такого арестанта. И с внешним миром связи не существовало. Письма, передачи, и свидания были запрещены, Марк жил в неведении о жизни своих близких. Жена и дети не имели известий о нём. Находясь в полной изоляции, он всё-таки подружился с одним из сокамерников, тем самым пухлым человечком, похожим на болотную кочку с чахлым пучком пожухлой осоки сверху. И фамилия его оказалась под стать своему внешнему виду – Осокин.
Однажды вечером он подошёл к Марку после возвращения с допроса. Подошёл и неожиданно спросил с разоружающей улыбкой:
– Извините, пожалуйста, но если не подводит меня моя память, ваша фамилия Ярошенко?
Марк поднял на коротышку тяжёлый взгляд, долго и внимательно изучал его.
– Что вам нужно от меня?
– Я учитель истории в школе, в которой учатся ваши дети. Вас я видел однажды на родительском собрании.
При упоминании о детях угрюмое и холодное лицо Марка сразу преобразилось, первоначально равнодушный взгляд заметно потеплел, в глазах загорелся неподдельный интерес.
– Ах, вот как! – воскликнул Марк, обрадовавшись. – Вы знаете моих детей? Присаживайтесь рядышком, будет о чём поговорить.
– Очень рад встрече! – живо проговорил учитель истории, присаживаясь на нары. – Осокин Виктор Пантелеевич, – мужчина протянул руку для пожатия.
– Ярошенко Марк Сидорович, отец Фроси, Василисы и Ивана. К сожалению, встреча наша происходит не в самом подходящем месте, – усмехнулся Марк, отвечая крепким рукопожатием.
– Да уж, – грустным голосом подтвердил Осокин. – За что вас сюда упрятали?
– За то же, видимо, что и всех остальных, – за контрреволюционную деятельность. Или вы арестованы за что-то другое?
– Действительно, глупый вопрос я вам задал. Сейчас НКВД привлекает к ответственности всех по одной статье, словно стрижёт под одну гребёнку. Спустя двадцать лет после свержения царя простые труженики без видимой причины вдруг надумали вести деятельность против советской власти. Причём, не сговариваясь, каждый индивидуально на своём рабочем месте, так сказать. Вздор какой-то!
– Вы, наверно, вот так и сказали Кривошееву? – усмехнулся Марк.
– Да, так и сказал, слово в слово, как вам сейчас. Не смог удержаться, когда услышал беспочвенное обвинение в свой адрес. – Осокин тяжело вздохнул, вспомнив, очевидно, разговор с Кривошеевым.
– Напрасно вы так