Стратегия. Логика войны и мира. Эдвард Люттвак
жизни. Чтобы защищаться, мы должны быть готовы напасть в любое время. Чтобы извлечь выгоду из ядерного оружия, нельзя им пользоваться, пусть изготовление и поддержание ядерного арсенала обходится недешево. Быть готовым к нападению ради «возмездия» – это доказательство мирных намерений, но возведение противоядерной защиты свидетельствует об агрессии, оно как минимум «провокативно», если исходить из общепринятых взглядов. Споры о безопасности в рамках ядерного сдерживания снова и снова разгорались во время холодной войны, и, конечно, возникало немало препирательств по всем отдельно взятым вопросам политики в области ядерного вооружения. Но явным парадоксам, составлявшим саму суть ядерного сдерживания, было суждено остаться незамеченными.
Здесь я намерен выдвинуть следующее положение: стратегия не просто включает в себя то или иное парадоксальное высказывание, вопиюще противоречивое, но признаваемое обоснованным; скорее, вся область стратегии пронизана парадоксальной логикой, принципиально отличной от обычной, «линейной» логики, которой мы руководствуемся во всех остальных областях жизни. Когда конфликт отсутствует или видится незначительным для производства и потребления, для коммерции и культуры, для социальных или семейных отношений и для согласованного управления[4], то есть когда борьба и конкуренция в большей или меньшей степени сдерживаются законами и обычаями, преобладает непротиворечивая линейная логика, суть которой составляет простой здравый смысл. С другой стороны, в области стратегии, где человеческие отношения обусловлены реальным или возможным вооруженными конфликтами, действует совсем другая логика, обыкновенно нарушающая ординарную линейную логику за счет объединения и переосмысления противоположностей. Потому-то и вознаграждается парадоксальное поведение, а обычные линейно-логические действия отвергаются; последствия бывают курьезными и даже смертельно опасными.
Глава 1
Осознанное применение парадокса на войне
Рассмотрим обычный тактический выбор из разряда тех, которые часто встают на войне. Чтобы достичь цели, наступающее войско должно выбрать одну из двух дорог, хорошую и плохую: первая – широкая, прямая и вымощенная, тогда как вторая, грунтовая, узка и извилиста. Только в парадоксальном царстве стратегии вообще возможен такой выбор, ведь лишь на войне плохая дорога может оказаться хорошей именно потому, что она плоха и ее менее усиленно охраняют, а то и вовсе оставят без охраны. А вот хорошая дорога может оказаться плохой как раз потому, что она гораздо лучше, значит, именно по ней следует ожидать наступления противника и выставить там заслон. В этом случае парадоксальная логика стратегии стремится к крайности, полностью изменяя противоположности: А не движется к своей противоположности Б (например, подготовка к войне предположительно готовит мир), но в самом деле становится Б, а Б превращается в А.
В этом примере нет преувеличения.
Политика репрессий, напротив, всегда воинственна, даже если избегает кровопролития. Во всех своих проявлениях она напоминает военные действия, предлагает собственные версии нападения и обороны, набегов и ударов из засады. Как на настоящей войне, здесь важны соблюдение тайны и обман: полиция старается внедриться в диссидентские круги обманом, а для диссидентов тайна является залогом выживания, тогда как внезапность необходима для успеха любого предприятия.