Хранитель. Часть 2. Острова Ламеда. Павел Павлов
и выдыхать воздух, чтобы сосредоточиться. Магический мир возник перед ее сомкнутыми веками по первому требованию. Волшебница поборола желание смотреть на ослепляющее великолепие полубога, а сосредоточилась на гостях. Она искала серую рябь и мельтешение – недавно открытые опознавательные сигналы ее демона, но так и не увидела их в зале. Тогда Нина плотнее закрыла глаза, представила себе весь зал целиком, заполненный светом разноцветных аур, купающихся в ярком сиянии Сагаура. Затем силой своего сознания попыталась пробиться дальше, почувствовать магию за пределами помещения.
На секунду Нина ощутила странное чувство: ее сознание, готовое расшириться и распространиться за пределы зала, наткнулось на нечто чужеродное, на некий барьер, состоящий из холодной, неприятной, чужой материи. Чувство оказалось для волшебницы в новинку, и она на некоторое время задержалась, чтобы разузнать, что же его вызвало. Не без удивления Нина поняла, что причиной послужили сами стены зала. В ее магическом сознании они казались серыми и стеклянными, хотя Нина хорошо помнила, что в реальности стены имели цвет золота.
«Надо спросить об этом Теллия», – решила для себя волшебница, после чего продолжила свой ментальный путь.
Магия пронизывала каждый метр дворца. Если в зале включили много цветных фонариков и один гигантский прожектор, то здесь открывалось царство линий. Они тянулись вдоль стен, пола и потолка, как тянется проводка в домах земных городов. Где-то они шли ровно и прямо, где-то закручивались в узоры, подобные рисунку паутины, или спутывались в узлы. В одних местах они светились холодным тусклым светом, а в других – энергия, что текла по ним, напоминала бурный речной поток. Линии соседствовали с серым стеклом, подобным тому, что Нина увидела в стенах. Едва ее сознание проходило сквозь такое стекло, волшебнице становилось неприятно.
Вскоре линии и стекла сформировали в голове Нины подобие светящейся схемы дворца. Не целиком – огромные размеры дворца не позволяли, но уже можно было выделить отдельные этажи, залы, коридоры и комнаты. В одной из таких комнат, на приличном расстоянии от зала с гостями, Нина уловила знакомое ей мельтешение. Там сейчас находился Ценбрусс.
Волшебница поняла, что демона, который помог победить Танг-Талиона, все-таки не пустили на прием. Она открыла глаза. Светящаяся схема дворца все еще стояла у нее в сознании. Глаза заболели, заслезились, и Нине пришлось потереть их пальцами, чтобы восстановить зрение.
Едва оправившись, Нина сразу обнаружила, что в позе правителя Зомдира произошли изменения: сейчас он повернул голову и смотрел прямо на нее. Волшебница физически ощутила давление, которое пыталось пригвоздить ее к полу. Ей стоило немалых усилий не отводить взгляд.
Нина задала мысленный вопрос, почему Ценбруссу не позволили присутствовать на приеме, куда вложила свое удивление и негодование. Сагаур не стал размениваться на такие мелочи, как оформление мыслей в слова. В ответ на ее безмолвный вопрос сразу пришло осознание. Как только Нина позволила себе принять ответ Сагаура, то не