Взмокинские истории. Максим Сергеевич Макаров
проклят-тые!
– Ишь ты, как ее накручивает, – равнодушно сказал Дядька. – Не иначе как опять потеряла съедобные вещи.
Гониденеки отличаются тем, что тащат не только у других существ, но и у своих родственников, у таких же гониденеков.
Казалось, что от теткиного голоса трясутся камни – до того он был резкий и пронзительный; он свистел сильнее ветра, и мог запросто повалить целый лес. Но вокруг не росло ни одного дерева; ни кустика, ни даже лепестка травы – лишь песок и камни. Бедность природы настраивала на мрачный лад.
Тетка стояла посреди осыпающейся ямы (это был такой «дом»), щелкала пастью – ее длинные, выпирающие зубы будто выпрыгнуть хотели.
Кто-то съел все мясо, и теперь Тетка неистовствовала. Тонкими лапами она лупила по бедным камешкам, проклиная «здышбовцев» – гониденековских ребятишек, которые все, как один, шалопаи. Без сомнения, Тетка с радостью бы отлупила такого «здышбовца», да только все они – и родственники, и неродственники – давно разбежались. Скучно жить на одном месте.
Тетка попрыгала, потом принюхалась и говорит:
– Принес?
– Да тут как-то оно так – забормотал Дядька, потирая битый хвост. – Дела идут совсем неловко… Удачи нет.
Тетка хлопнула его по носу.
– Вот тебе удача! А ты…– она сжала было кулаки, но Гониденек тоже сжал кулаки. Он был уже большой; он боялся многих, но только не своих соплеменников.
Тетка рассеянно поглядела на Гониденека, на хромающего и пикающего Дядьку; не знала что сказать. Потом опять посмотрела на Дядьку.
– Он… мог бы чего-нибудь принести… – Дядька кивнул на Гониденека – Он такой… красивый.
Тетка гавкнула от обиды. Прежде она сама была красивой, самой красивой среди гониденеков, но за долгий срок истерлась. И теперь ей было очень неприятно слышать о чужой красоте.
Тетка подумала, поскребла нос, полный каменный пыли, чихнула, а потом как начнет крыть:
– Пришел! Приехал! Опять! Бездельник! Синь здышбовская! Возились с тобой с самого начала – все прахом пошло! Никакого толку! Никакого доходу! Хоть бы грош медный принес…
– А с какой стати я должен что-то приносить? – возмутился Гониденек. – Я вам что, родственник…я к вам не нанимался! Существую совершенно независимо.
– Да! А кто тебя в ученье отдал? Отдали! В учение! Никакого толку! Никакого доходу…
Гониденек вспомнил, что давным-давно, в незапамятные времена его отдали какому-то бродячему жулику. Тот жулик был длинный и слабый, вскоре весь высох, но успел передать Гониденека другому жулику, потолще. От него Гониденек сбежал, поскольку не терпел долгих насилий, попал в одну странную компанию, в другую… Он поменял множество мест, пока не очутился в царстве Вор-Юн-Гака. Там, казалось, было поинтереснее, но потом вновь стало плохо – Вор-Юн-Гак имел цели грандиозные и страшные, а у Гониденека не получалось сделать что-то грандиозное. Он не умел по-крупному врать и воровать; он вообще был неспособен на явные гадости. Гониденека держали, но не уважали. Так он жил, пока не столкнулся с Соколом Авужгой, а потом с Ведей Взмокиным. Ведя Взмокин и Авужго