Чем черт не шутит. Коллектив авторов
ноги, и старалась поудобнее устроить живот. Спать хотелось. Ночами не могла заснуть. После всего он сжимал ее так крепко, будто она могла исчезнуть, как дым. Будто она ему приснилась. Дышал ей в ухо и закидывал на нее ноги. Она терпела. Было жарко, душно и тесно. Она думала про утро, про сырники. Один раз она сделала их. Но они все слиплись. Она испугалась и выкинула всё в ведро. Худенький солдатик заметил и покачал головой.
Курить хотелось ужасно. Она осторожно вытянула сигарету, еще три оставалось. Идти в туалет не хотелось. Сделав три затяжки, она услышала шаги в коридоре и, вскочив, потушила сигарету под краном. Нашла бумажку и завернула окурок. Спрятала в чемодан. Он, как всегда, ворвался в комнату и прямо в мокрой шинели принялся ее целовать.
«От тебя куревом пахнет».
Вот черт!
Он отодвинул ее от себя и не раздеваясь бросился на койку.
«Я же просил. Я же тебя просил!»
Она молчала. Он бегал по комнате и ругался. «Потерпи, потерпи немножечко», – говорила она себе. – Скоро все кончится». Накричавшись, он просил прощения и заглядывал ей в глаза. Горячими губами трогал ее висок, как будто мама в детстве проверяла температуру. Она молчала.
В Ленинграде от вокзала до дома было полчаса ходьбы, но она взяла такси. И когда выехали на Невский проспект, счастливо улыбнулась. Слезы текли по ее бледным щекам. За окном лил дождь. Дворники не справлялись. Огромный прекрасный город расстилался широкими улицами до самого дома. А она все плакала и плакала, и гладила свой живот.
Кто я?
Мариам Джорджио @nameisgiorgio
Его здесь не было. Я не клал этот чертов мешок сюда – зачем оно мне, зачем таскать за собой по всей квартире? Бесполезный, как и вчера. Да еще и полный несусветных безделушек: сломанные карманные часы, закрученная в кольцо проволока, пять белых и потрепанных перьев, пустая коробочка, обитая синим бархатом. Мусор. Мусор, который подбрасывали мне каждое утро то в душевую, то в кровать, то в хлебницу. Ещё бы знать, кто подбрасывал? Кроме меня, тут отродясь никого и не было.
«Несусветное дерьмо», – мешок полетел в стену, а затем, глухо ударившись, упал за диван. Там ему самое место.
Я вернулся в кухню. Над крошками кружили две мухи, очерчивая контуры тарелки в воздухе. Будь я помоложе, сказал бы, что жужжание их невыносимо. Но время взяло свое: если нападала охота смотреть телевизор, то надо было «раскрутить» громкость до предела соседского терпения.
Были и плюсы такого существования – можно через раз реагировать на постоянные звонки от Лидки. А Лидка звонила часто. Нечего ей было делать в своем этом Вильнюсе, кроме как звонить старым одноклассникам. В этом она напоминала грифа, что кружил над умирающим. Не со зла, нет, просто такова ее природа.
Каждому из нас она подготовила конец. Но, более того, каждому из нас оно подготовило личное одиночество.
– Дверь опять открыта! – незнакомый голос вывел меня из мыслей. Я дернулся и развернулся, отчего в колене больно хрустнуло.
Прислонившись