Декада. Столетие разрушения. Анастасия Юрьевна Охотина
боролся с желанием обнять Лорел и уравнять их положение в одежде. Но он решил не смущать девушку, только что вернувшуюся из ада.
Лорел приложила руку к ожогу, идеально повторяющему контуры ее ладони.
– Так странно… Сильно болит?
– Приятного мало. Не волнуйся, до свадьбы пройдет.
– Ну кто знает, вдруг ты назавтра женишься.
– Я сомневаюсь, что найдется такая безумная. Лорел… – он закрыл глаза и медленно вздохнул, борясь с бурей нахлынувших соблазнов. – Давай перевязывай, а я, пожалуй, присяду. – Он улыбнулся и опустился на землю, придумывая про себя стихи о памятнике за терпение.
Лорел пропитала мазью марлю и приложила к его плечу.
– Дрейк… Что означает эта татуировка?
– Ну… В гражданскую войну ее все темные делали. Знак Бога тьмы. Вроде как мы чувствовали свое единение друг с другом и с темной энергией через нее. А теперь это как клеймо… Понимаешь?
Она пожала плечами.
– Это часть твоей жизни. И напоминание о том, что такое тьма. Относись к этому как к жизненному уроку…
– Это только ты относишься так философски. Знаешь, когда ты и так чувствуешь себя на дне, а еще и люди на тебя смотрят, как на последнего прокаженного подонка, видя это клеймо, то жить как-то совсем паршиво. И пытаться относиться к себе проще не так уж просто. Извини за тавтологию.
– А свести ее не пробовал?
– Это же магический символ. Как ты его сведешь? Пробовал, конечно. Только до крови все ободрал, а эта чертовщина так и осталась.
– Мне жаль, – она забинтовала плечо и начала разбинтовывать руку. – Люди могут быть очень жестокими.
– Да нет, это вполне естественное отношение. Это ты неестественно добрая. Как ты вообще живешь в этом злом мирке?
Лорел улыбнулась немного грустно.
– Не весь мир такой. Мир красочный, наполненный оттенками, звуками, жизнью, красотой. Я верю, что в мире все пребывает в гармонии. И стараюсь тоже нести гармонию.
– Ты привносишь в мир нечто большее, – он улыбнулся. – Почему ты тогда так хотела, чтоб я был с вами в команде?
– Я… Мне показалось, что ты в отчаянии. И мне очень хотелось хоть как-то помочь тебе увидеть в жизни не только плохое. Я была права?
– В тот день я думал, что если моя жизнь не изменится, то я вернусь домой и повешусь. Может, я бы так и сделал. Лорел… Давай не будем об этом. Это тяжелая тема.
– Хорошо. Но если захочешь, я всегда готова тебя выслушать, – она вернулась к перевязке. – Боже мой… Зеркало явно победило в схватке!
– Не правда. Зеркалу больше досталось.
Она промыла раны и перевязала его руку.
– Ну вот, готово, – Лорел зевнула. – Давай спать…
– Да, пожалуй, можно, – он прилег на мох. – Хорошо ты придумала, мягенько.
– Можно я надену твою футболку? Видеть эту кофту не могу больше. Вся эта одежда напоминает мне ад.
– Да, конечно. Надевай. Она чистая, – Дрейк снова глубоко вздохнул.
– Наверное, зайду за дерево переоденусь, – Лорел