Альтернатива. Совиное гнездо. Камилла Лысенко
«homo alternatus».
Она развернулась, стараясь не слишком спешить и выглядеть достаточно уверенной, если ее действительно снимает скрытая камера, и двинулась к двери. Амадео проводил ее спокойным взглядом, но на пороге ровно сказал:
– Я обещал вам доказательство. Посмотрите на песочные часы, Саша. Это все, о чем я прошу.
Девушка замешкалась, но все-таки обернулась, ожидая увидеть что угодно вместо часов – розового динозавра, бугимена, объектив камеры… Но это были просто те же самые часы. С тем же самым песком.
– И что? – начала было она, но поперхнулась воздухом от осознания.
С тем же самым песком в том же самом положении, в котором он был двадцать минут назад.
Время будто остановилось.
Саша неверяще моргнула и повернулась к стоящему у окна Амадео…
Но его там не оказалось.
– Как....
– Я здесь.
Он сидел рядом. В том же самом кресле и в той же самой позе, что и в начале разговора. Более того – Саша, только что стоявшая у двери с намерением ее открыть, оказалась сидящей в соседнем кресле с сумкой на коленях. Часы стояли на столе, и песок в них сыпался в нижнюю колбу именно так, как должен был – спокойно и размеренно.
Ее собственные наручные часы показывали, что прошло всего лишь несколько секунд с того момента, как она поставила бронзовую вещицу на стол.
– Господи, – вскочила Саша, отодвинув кресло; ноги не держали, и пришлось схватиться за столешницу, чтобы не упасть. – Как вы это сделали?
– Это моя Возможность, Александра, – серьезно сказал Амадео, открыто смотря ей прямо в глаза. – Я умею контролировать воспоминания.
КОЖА, В КОТОРОЙ ЖИТЬ
Это стало модным – говорить о выходе из зоны комфорта.
Будто бы в этой самой зоне заключены все страдания человека, все причины его недовольства жизнью, все его проблемы – от пивного брюха до идиотских законов, которые принимают в твоей стране. Если с брюхом человек еще может что-то поменять, то с чужой глупостью – вряд ли.
Что вообще это такое – зона комфорта? Мы собираем ее по кирпичику всю жизнь: от первого слова матери до привычки вставать по будильнику во взрослом возрасте; от любимого персонажа в сказках до образа идеального партнера; от ролей в детских играх до ролей социальных. Мы накачиваемся штампами и стереотипами, мы сознательно выбираем их с одной-единственной целью: упростить сложный и слишком непредсказуемый мир, прописать для него какую-то свою программу симпатий и антипатий, свою систему ценностей.
Как иначе разобраться, как иначе поверить, как иначе жить без этой тихой гавани, в которой точно известно, кто ты и кто все вокруг тебя; в котором привычные обряды и ритуалы занимают время и избавляют тебя от необходимости принимать решения заново? Однажды выполненное действие оказалось замечательным, и мы выбираем выполнять его постоянно, соглашаясь сначала на «замечательно», потом на «хорошо», потом на «приемлемо» и, наконец, на «привычно».
В