Признания новобрачного. Ванесса Келли
слышал, как она ходит по кладовой, громыхая посудой, и непрерывно болтает о Стивене, Роуз и Сэмми и о разных домашних мелочах, которые, по убеждению Гриффина, любят обсуждать все женщины мира. Он всегда считал все это скучным, но эту девушку слушал с удовольствием. Ее болтовня успокаивала, особенно после ночи, проведенной за корректировкой контракта с Мэдлин и долгой беседой с Томом. Гриффин старался уладить дела и предусмотреть все детали до своего отъезда из Англии и после столь напряженной работы искренне наслаждался покоем.
– Ну вот, все готово, – объявила Джастин, внося поднос, нагруженный едой. Она поставила его на стол и с тревогой покосилась на малыша.
– Не волнуйтесь, – сказал Гриффин, – он крепко спит.
– Слава богу, – пробормотала девушка и поставила перед ним тарелку.
– Джастин, – сказал он, когда она положила на тарелку несколько увесистых ломтей ветчины. – Здесь достаточно еды, чтобы кормить всех клиентов «Золотого банта» в течение недели.
Джастин, резавшая сыр, замерла.
– Вы хотите сказать, что они едят во время… своих визитов?
Гриффин тщательно обдумал варианты ответа и решил пойти на небольшое тактическое отступление. Пока.
– Знаете, после физической работы всегда разыгрывается аппетит.
Девушка неодобрительно поджала губы, снова превратившись в мисс Чопорность.
– Я не знала. Почему вы не отдадите мне ребенка? С ним на руках вы не сможете поесть.
Мужчина встал, передал ей Стивена и пошел к буфету за кружкой. Джастин стояла, прижав к груди ребенка, словно не могла решить, что делать.
– Ладно, – неуверенно проговорила она. – Думаю, мне лучше пойти наверх.
– Допейте сначала чай.
Она заколебалась, явно раздираемая противоречивыми желаниями. Это интересно.
– Сядьте, – приказал Гриффин.
Снова, уже в который раз удивив его, Джастин села и нерешительно улыбнулась.
– Я не должна… Мне не следует находиться здесь с вами, – сказала она и, словно недоумевая, пожала плечами. – Завтра я буду чувствовать себя развалиной. Но почему-то мне совсем не хочется спать.
– Вы сможете выспаться завтра. Я позабочусь, чтобы Роуз присмотрела за малышом. – Он сел и налил себе чаю.
– Спасибо, – искренне поблагодарила Джастин.
Ее улыбка была такой милой и застенчивой… и Гриффин ощутил тянущую боль в груди. Ему это не понравилось. Любопытство, даже похоть – это одно, а эмоции – совсем другое. Никаких эмоций, связанных с этой девицей, у него нет и быть не может. При других обстоятельствах, вероятно, они могли бы стать друзьями. Хотя… Их миры слишком далеки друг от друга. Через несколько дней или недель она покинет его дом, и больше они никогда не встретятся.
– Расскажите о себе, – сказал Гриффин несколько резче, чем намеревался. – Вы всегда жили в деревне? Почему вы так стараетесь всех убедить, что являетесь всего лишь серой деревенской мышкой?
Девушка