Самая страшная книга 2022. Александр Матюхин
всегда перекладывала ими белье в шкафу.
Сашка лежал и смотрел в беленый потолок. Как обычно, к ночи в голову полезли дурные мысли. Да еще близость к предполагаемому месту несчастного случая, что приключился с Пашкой… И та самая мысль, что раз за разом замыкала круговорот остальных.
А ведь тела-то так и не нашли.
Повторил судьбу отца, шептались деревенские. Но если отец погиб одиннадцать лет назад, то с момента Пашкиного исчезновения прошло лишь десять месяцев. А значит, крохотная надежда могла существовать. Пусть и только в Сашкиной голове.
Заснуть не получалось. Привычным к плотным жалюзи глазам мешал проникающий сквозь занавеску лунный свет, а отвернувшись на другой бок, Сашка встречался взглядом с собственным отражением в большом зеркале на дверце шкафа. Он закрывал глаза, но, зная, что на него смотрит тот, другой, не выдерживал и открывал их. И уже из зеркала смотрел не он, а его близнец, отличающийся лишь чем-то неуловимым. Немного старше, капельку выше, с чуть более резкими чертами лица. Да это же Пашка…
– Привет… – шепнул он в темноту. Отражение дрогнуло и, приподнявшись, село на кровати. От этого зрелища весь накопившийся в теле банный жар испарился, будто и не было. Сашка сглотнул. На зубах хрустнул лед.
Отражение встало, шагнуло вперед и остановилось, словно перед невидимой преградой. Пашка ощупал препятствие ладонями, дохнул на зеркало, и оно затуманилось. И с той стороны одна за другой появились буквы, сложившиеся в зеркальное «привет»…
Сашке стало так жутко, как бывало в далеком детстве, когда они с братом, наслушавшись страшных историй о вампирах и оборотнях, не могли заснуть и, лежа в постелях, еще и специально пугали друг друга. Пашка обычно засыпал первым, а Сашка долго лежал, натянув одеяло до самого подбородка, вслушиваясь – не послышится ли хриплое дыхание притаившегося в углу волколака? Не мелькнет ли на улице размытая тень и не скрипнет ли приоткрываемое бледной рукой ночного гостя окно?
Он резко отвернулся, трусливо спрятавшись от призрака брата под одеялом. Зажмурился и под дикий стук сердца принялся думать о солнечном дне, который вот-вот наступит. О серебрящейся под солнцем реке, где стайками снуют серо-зеленые колючие ерши и красноглазая прожорливая плотва, а меж утонувшими в тине замшелыми корягами таятся исполинские щуки. О лесных просторах, где непуганые грибы жемчужными россыпями устилают усыпанные хвоей и листвой поляны…
Он думал обо всем подряд и наконец уснул…
…А ночью Пашка явился уже не отражением, а во плоти. Сел в ногах, уставился совой – пристально и не моргая. Сашка, почувствовав, как прогнулась кровать, проснулся и уставился в ответ, соображая, снится ему это или нет. Вокруг густой пеленой висела тишина – ни холодильника, ни звуков улицы. А Пашка смотрел и улыбался странной, будто приклеенной улыбкой…
– Как у тебя дела? – наконец спросил он.
– Нор… мально, – запнувшись, выдавил Сашка.
– Расскажи что-нибудь, – неожиданно попросил брат, и его глаза зажглись предвкушением, –