Осколки разбитой кружки. Кристина Тетаи
ни с кем. Так они и не появятся.
– У меня есть друг, – особо не вдумываясь, возразил он. – Сим. Мы с ним…
– Ты про него говорил, – перебила она его. – Когда про кружку рассказывал.
– Да? Уже даже не помню.
– И что? Вы с ним говорите? О проблемах и переживаниях? О твоей семье?
Он затих и опустил голову, сжав губы.
– Нет.
– Ну вот. А я тебе толкую про такого…
– Но зато я говорю с Артуром Гардом, – опять не вдумываясь, ляпнул он.
– И кто такой Артур Гард?
– Кто такой…? Э-э, – теперь он задумался надолго. – Не знаю. Серьезно, я, оказывается, совсем его не знаю. Вообще-то мы с ним только раз говорили, в ту ночь, когда я от родителей ушел после неудачного разговора. Он увидел меня на улице и остановился.
– Хм, похоже, твой Артур Гард появился очень вовремя.
Аран скривился:
– Да не знаю. Правда. Он странный. То есть, я действительно это имею в виду: он странный.
– Странный говоришь? – Кристин принялась убирать книги на места. – Не хочется, конечно, напоминать кое-кому о странном желании увидеть меня при свете. Хотя, что это я, такое, должно быть, считается вполне нормальным.
Он рассмеялся:
– Разве психологу положено острить на тему нормальности пациента?
– Я объективна. А ты не задумывался, что, может, этому Артуру тоже одиноко как раз потому, что все его тоже, как и ты, считают странным? Может, ему тоже хочется говорить с людьми, а не с кем?
– Это его-то считают странным? Гард – самый последний, на кого косо посмотрят. Он наша местная звезда. Вообще, по-моему, его таким, каким видел я, больше никто не знает. Но я имел в виду, что иногда я понять не могу, мне кажется, что он меня просто ненавидит, но перебарывает себя, чтобы хотя бы здороваться. Хотя… он со мной даже и не здоровается. Да я и сам не знаю, ненавижу я его или нет ли… Но он точно меня выводит из себя своим высокомерием. И грубостью. И постоянным презрением. И…
– А я тебе про симпатии или ненависть ни слова не говорила. Всем нужны слабости. Знаешь, Аран, всем до единого на этой планете не хватает слов. Слишком мало стало настоящего общения. Люди теперь пользуются словами только ради облегчения своего существования: заказать пиццу, спросить дорогу или время и тому подобное. Серьезно, не сторонись своего ненавистного ангела-хранителя, ему наверняка тоже не с кем говорить. Если будет возможность – говори.
Аран теперь был серьезен. Он промолчал, но Кристин, похоже, и не ждала ответа.
– А сейчас пора домой спать! – подытожила она. – Завтра хоть и суббота, но она уже, между прочим, наступила!
Так у Аран впервые в жизни появилось «любимое занятие», если не брать в расчет футбол, которым он просто болел, будучи мальчишкой. Несколько раз в неделю он после работы появлялся в баре, но одиночеству с пивом за стойкой теперь он стал предпочитать компанию «хорошей музыки» в окружении раскрытых книг и разложенных по полу пластинок. В первые дни он лишь читал и прислушивался к музыке в зале. Время от времени в комн