Истина протеста. Дух евангелическо-лютеранской теологии. Антон Тихомиров
дать о Нем не то что полную, а даже сколько-нибудь адекватную Его сущности информацию. Никакое откровение не сделает Бога для нас «прозрачным» и понятным. И это не надо воспринимать как недостаток, с которым приходится мириться. Наоборот, это важное и существенное свойство откровения: оно открывает тайну, подлинную тайну, тайну Бога. Только там, где есть тайна, только там есть откровение.
Нужно понять разницу между словами «тайна» и «загадка». Загадка требует разгадки и может быть разгадана. Тайна всегда остается тайной. В нее можно проникнуть, ее можно пережить, но ее нельзя разгадать. Она всегда будет оставаться таинственной. Открывшаяся тайна – это не исчезнувшая, не разгаданная тайна. Это тайна, остающаяся тайной, будоражащая наш ум, наши чувства и наше воображение. Так вот, подлинное откровение – это откровение Тайны. Поэтому откровение нельзя понимать как разгадку некой загадки. Бог – это не загадка. Бог – это глубочайшая тайна. И никакое откровение не может отнять у него Его таинственный характер. Более того, именно в откровении, «прикасаясь» к Богу, мы понимаем по-настоящему всю Его таинственность. Откровение поэтому не смягчает Его таинственность, а лишь подчеркивает ее. Подлинное откровение – это не раскрытие некой информации о Боге, которая делала бы Бога более понятным, но именно глубокое переживание Его Тайны. Без откровения Бог остается, по известному выражению Лапласа, просто «гипотезой», которая «объясняет» нам что-то (например, возникновение мира или существование морали), остается чем-то, о чем можно сколько угодно рассуждать, но не становится для нас живым Богом. Без откровения мы не можем пережить Бога как Тайну: ужасающую, увлекательную, волнующую. Только откровение дает нам такую возможность.
Однако как осуществляется откровение?
Всякое откровение нуждается в своем носителе. Бога, как такового, мы не можем никак ощутить, увидеть, почувствовать. Мы, будучи земными мирскими людьми, всегда имеем дело с мирскими реальностями. Выйти за положенные нам границы времени, пространства и материи мы не можем. Поэтому и Божественное откровение, если оно должно быть воспринято нами, должно совершаться в этих категориях. Откровение осуществляется в условиях этого мира и по его законам. Иными словами, откровение можно описать как «прикосновение» Бога к нам, которое мы ощущаем в условиях этого мира через его реальности. Такой реальностью может в принципе стать практически любое явление или событие. Часто откровение прежде всего ищут в чем-то чудесном, сверхъестественном. И это понятно: чудесное поражает, привлекает к себе внимание, вырывается (хотя бы отчасти, хотя бы намеком) за какие-то привычные для нас границы и потому, казалось бы, больше приспособлено для того, чтобы указывать нам на Бога, который находится за пределами этих границ, который не ограничен ими. Но это совершенно не обязательно так. Носителем откровения может стать и вполне заурядное событие, вполне заурядная вещь, если в них мы ощущаем нашу встречу с Богом, распознаем присутствие