Окно в Энцелад. Глеб Рогов
добавила: – Хотя кто я, чтобы судить.
– Как мог, так и спас, – хмуро пробурчал Макс, завязывая тесемки. – По-другому не получилось.
Снежана приблизилась к любимому, обняла, прижала к себе. Он бросил папку в ящик стола и сомкнул руки вокруг ее талии.
– Но, наверное, лучше так, чем никак, – сказала она.
Макс молчал, вдыхая аромат ее кожи. Сердце замедляло ритм, спокойствие возвращало соматику в норму, и в мозгу звучала радостная мысль: «Я спасен, опасности больше нет, ужас исчез, больно уже не будет».
Они простояли в обнимку несколько минут, затем Снежана спросила:
– Как он отмазался?
Макс дернул плечами.
– Кто что докажет? Свидетелей не было, Никита не дурак.
– Божечки, через что тебе пришлось пройти!
– Все позади.
Снежана поцеловала его и отпустила, выскользнула из нежных объятий. Сбросив полотенце, принялась собирать раскиданную по комнате одежду. Некоторое время Макс наблюдал за тем, как она одевается, но вскоре не выдержал, шагнул к ней, однако женщина помотала головой и виновато улыбнулась, постучав указательным пальцем по запястью.
Счастье всегда конечно, все остальное может длиться сколько угодно.
Пятница выдалась дождливой. Ветер хлестал холодными каплями по лицу, когда Макс, промокший, голодный и усталый, торопливо вышагивал по Октябрьской набережной, посматривая из-под низко надвинутого козырька бейсболки на серые воды Невы. Дождь то и дело пытался проникнуть под его голубую ветровку и вымочить спину; скоро Максу это надоело, и он, чертыхнувшись, накинул капюшон и засунул руки в карманы. Мимо проносились легковушки, автобусы, грузовики; беспрестанный шелест колес по мокрому асфальту раздражал и давил на слух. До места, где он припарковал свою мазду, оставалась пара сотен метров.
Макс провозился с заказом в одном из офисов в центре все утро, и теперь был голоден; собирался, добравшись до машины, нагуглить какую-нибудь кафешку поблизости, чтобы перекусить перед продолжением рабочего дня. Бордовый капот, вымытый дождем и отполированный ветром, бросился в глаза издалека. Макс заметил, что на капот по-хозяйски уселся незнакомый темноволосый парень, щуплый и невысокий на вид. Скрестив руки на груди, он внимательно наблюдал за приближающимся хозяином автомобиля.
Подойдя ближе, Макс понял, что перед ним не парень, а девушка, постриженная под мальчика, с узким угловатым лицом, черными глазами и длинным тонким носом. Слегка оттопыренные уши придавали облику некоторую комичность, но взгляд был цепким, пристальным, жестким, как гамма-лучи. В простой серой футболке, холщевых брюках хаки с боковыми карманами и потрепанных белых кроссовках она действительно больше походила на парня; женщину в ней выдавали лишь тонкие черты лица, черный маникюр и бретельки бюстгальтера, заметные под промокшей тканью.
Макс остановился и, сдвинув брови, требовательно уставился на нахалку. Девушка спрыгнула с капота и сделала шаг навстречу.