Вспомнить всё (сборник). Филип Дик
его выплюнул:
– Личинки белые!
И они забежали в дом. Тони остался сидеть на корточках. Он тупо смотрел в землю и бесцельно возил в пыли руками. Он и раньше слышал это слово. Его писали на стенах, выводили на песке – рядом с поселением. «Белые личинки». Презрительная пас-удетская кличка – так обзывали терранцев. Потому что они мягкие и белые. И панцирей у них нет. У терранцев рыхлая, незащищенная кожа. Но раньше Пас-удети не решались произносить это слово в открытую. Тем более землянину в лицо.
Рядом с ним тревожно зашебуршался ИРН – тонко настроенные системы уловили разлитую вокруг враждебность. Автоматические передатчики щелкали и двигались, открывались и закрывались лючки и отверстия.
– Все в порядке, – пробормотал Тони, медленно поднимаясь. – Пожалуй, нам пора возвращаться.
Он нетвердой походкой направился к транспортеру. Произошедшее не укладывалось у него в голове. ИРН шел ровно, металлическое лицо ничего не выражало – точнее, выражало спокойную уверенность. Робот ничего не чувствовал, ничего не говорил. А у Тони в голове мысли в бешеном темпе сменяли одна другую, причем все быстрее и быстрее. Он никак не мог взять себя в руки и замедлить это дикое кружение.
– Подожди, – сказал кто-то за спиной.
Оказалось, это был голос Б’прита. Он доносился из дверей дома. Голос был холодным и безучастным и оттого неузнаваемым.
Б’прит вышел к нему, сцепив когти за спиной – эту формальную позу Пас-удети использовали в разговоре с незнакомцами.
– Тебе не следовало сюда приходить. Во всяком случае, сегодня.
– Я уже понял, – сказал Тони.
Б’прит вытащил кусок тиса и принялся сворачивать его в трубочку. И старательно смотрел только на него.
– Смотри, – наконец сказал он. – Ты вот сказал, что имеешь право здесь жить. Как и мы. Так вот, нет у тебя такого права.
– Я… – начал было Тони.
– Ты понимаешь почему? Вот ты говоришь – я тут ни при чем. Ну да, это так. И я тут ни при чем. Возможно, тут вообще никто не виноват. Мы с тобой давно знакомы.
– Пять лет. Терранских.
Б’прит перекрутил стебелек тиса пополам и отбросил его.
– Вчера мы вместе играли. Строили модель космопорта. Но сегодня мы больше не можем играть вместе. Мои родители велели передать тебе, чтобы ты сюда больше не приходил.
Он говорил неуверенно, пряча глаза.
– Я бы тебе и сам сказал. Прежде чем они велели.
– Вот, значит, как, – пробормотал Тони.
– Все, что сегодня случилось – ну, что наш флот устоял и вообще мы бой выиграли, – мы даже надеяться на такое не смели. Понимаешь? Мы сто лет только и делали, что убегали. Сначала в этой системе. Потом в системе Ригеля – мы сдали все планеты. Потом мы сдали все планеты у других звезд Ориона. Время от времени мы ввязывались в драку – то тут, то там. Те, кому удалось сбежать, объединялись. Мы поставляли оружие и боеприпасы на базу в Орионе – а вы и не знали. Но мы считали, что это дело безнадежное. Никто ни на что не надеялся, понимаешь? – Тут он на мгновение примолк.
И вдруг