Вспомнить всё (сборник). Филип Дик
так и есть, – отозвался Таунсенд. – Но не потому что мы не хотим тебе помочь. Мы просто полагаем, что Агентство представляет меньшую опасность, чем ты думаешь. А вот паракинетики – вполне реальную. Предложи нам другой способ отыскивать и обезвреживать паракинетиков не задействуя Агентство, – и мы перейдем на твою сторону. А так – извини. – И он наклонился к Эггертону и постучал по плечу тонким костлявым пальцем. – У баб к этой штуке иммунитет, понимаешь? Без них мы как без рук. Так что всем еще повезло… а то не знаю, чтобы мы и делали…
Эггертон медленно поднялся на ноги.
– Всем спокойной ночи, господа.
Таунсенд тоже встал. В комнате повисло напряженное, неприятное молчание.
– Так или иначе, – проговорил Таунсенд, – мы можем приостановить преследование – например, отбить у всякой швали охоту за тобой гоняться. На некоторое время. Время еще есть. Тебя еще не объявили вне закона.
– Что же мне делать? – жалобно спросил Эггертон.
– У тебя есть письменная копия последнего предупреждения, которое тебе вручили?
– Нет! – с отчаянием, на грани истерики, выкрикнул Эггертон. – Я выбежал из офиса до того, как девчонка мне его передала!
Таунсенд задумался:
– А ты знаешь ее имя? Знаешь, где ее можно найти?
– Нет.
– Ну так поспрашивай. Найди ее, пусть она тебе все вручит честь по чести – а потом сдайся на милость Агентства.
Эггертон ошеломленно развел руками:
– Но это же значит, что я на всю жизнь в их ярмо впрягусь!
– Зато жив останешься, – мягко и совершенно бесстрастно проговорил Таунсенд.
Лаура Таунсенд принесла Эггертону дымящийся черный кофе.
– Сливки или сахар? – ласково спросила она, когда сумела встретиться с ним глазами, – или и то и другое? Джон, попей горячего, согрейся – дорога-то впереди долгая…
Девушку звали Дорис Соррел. Проживала она в квартире, записанной на мужа, Харви Соррела. В квартире он не нашел никого: Эггертон превратил дверной замок в кучку золы, пошел внутрь и обыскал четыре крохотные комнаты. Перерыл все выдвижные ящики, повыбрасывал из них одежду и личные вещи – один предмет за другим. Перекопал все в шкафах и сервантах. А в щели мусороприемника за письменным столом нашел то, что искал: не успевшую сгореть записку, смятую за ненадобностью. Небрежным почерком записанное имя Джея Ричардса, а также дата, время, адрес и слова: «Если Дорис не слишком устала». Эггертон положил записку в карман пальто и вышел из квартиры.
В три тридцать утра он их нашел. Приземлился на крыше квадратного здания Института торговли и спустился на жилые этажи. Из северного крыла доносились громкие голоса и шум – вечеринка была в самом разгаре. Помолившись про себя, Эггертон поднял руку и запустил встроенный в дверь анализатор.
Ему открыл красивый, седой, крепко сложенный мужчина под сорок. Легонько помахивая бокалом, он тупо смотрел на Эггертона – хозяин явно не понимал