Суд над судьей. Катя Милан
И это я еще в рубашке родилась, а если бы без рубашки, страшно даже представить.
Голос в голове перебил:
– С вами, правда, все в порядке. Не переживайте, я у вас не на долго, быстро сделаю несколько добрых дел, на чашах весов в высшем суде добро станет тяжелее зла и я уйду в рай. Я постараюсь вам практически не мешать. Просто мне идти некуда. Разрешите мне побыть у вас?
– Да что вообще происходит, кто вы такая, вообще, и почему решили поселиться именно у меня в голове? Мне и так досталось нормально, а тут еще вы?
– Если вы не будете меня перебивать, я сейчас все вам объясню.
– Ладно, если учесть, что я особо никуда не спешу, то рассказывайте, даже интересно, не часто встретишь, что в твоей голове кто-то тебе что-то рассказывает. Я слушаю:
– Так вот, меня зовут Диана, точнее, Диана Олеговна Лисицына. Я судья высшей категории и работала в суде. Слушала дела, выносила приговоры. А так как судьей я была, мягко говоря, не всегда справедливой, то и жила я далеко не бедно. Позавчера я возвращалась домой после еще одного «правильного» приговора. Мы посидели в ресторане, выпили немного, настроение было хорошее, заплатили за «нужное решение» щедро, я села за руль своего внедорожника и поехала домой. Да, забыла упомянуть, что у меня свой дом за городом. В жизни меня все устраивало. Платили щедро, на все хватало, отдыхала, где хотела, покупала, что хотела.
Так вот, ехала я быстро, километров 140, тут неожиданно меня какой-то мудак подрезал, я нажала на тормоз изо всех сил, но почему то не затормозила. Может дорога была скользкая, может педаль перепутала, не знаю, но меня занесло, и я врезалась в столб. Умерла я от удара, мгновенно, потому что я начала смотреть на себя сверху, когда еще мое тело лежало в машине, и возле нее никого еще не было. Картина была жуткая, зрелище не для слабонервных. Но тебе оно не надо, у тебя своих потрясений хватает.
Потом за мной прилетел, какой то совсем седой мужчина, взял меня за руку и мы с ним устремились вверх. Летели недолго и прилетели в огромный, даже правильнее сказать, безграничный белый зал. Он был такой чистый, что туда было страшно заходить. Оказалось, что это был высший суд, он посадил меня в нескончаемом коридоре, а сам исчез так же быстро, как и появился. Я огляделась, там было много народа, все были одеты в длинные рубашки, или даже не рубашки, а что-то вроде национальной одежды у арабов, дишдаши, сидели все тихонько на красивых белых стульях и ждали своей участи. Платья у всех были разных цветов, у некоторых чисто-белые, у других сероватые, как у меня, потом еще более серые и так до совсем черных. Возле каждого стула была дверь, тоже белая и она очень красиво светилась по контуру, за которой, как я поняла, решалась судьба сидящего под дверью. Дверь в комнату, которая находилась возле моего сидения, была немного приоткрыта, и я услышала, что там как раз обсуждают мою участь. У них над столом висели прямо в воздухе большие весы, такие с чашами, как у богини правосудия, и они складывали на эти чаши мои дела, на одну хорошие, а на другую плохие. Когда они закончили взвешивать мои земные поступки, то