Тайные поклонники Рины. Ирина Муравская
осенило – швы подразумевают рану настолько глубокую, что по определению должен остаться шрам.
Идеальная зацепка, которая сдаст мою таинственную Золушку с потрохами. А когда лучше всего провернуть задуманное, как не на физкультуре? Когда все в сборе и в футболках. Поэтому Васильевич сильно и не бухтит, с утра уже стал свидетелем первой волны бабской невменяемости.
Понятно, что шалость эта рассчитана исключительно на удачу и основана на шаткой логике, собранной из имеющихся сведений. "N" немногим старше меня, значит либо второгодник, что вряд ли, либо тоже из выпускного класса. А значит, проверить надо на всякий случай наших пацанов и из параллели. Наших я уже облапала на первом уроке во время всё той же физры, на очереди остались "Б-эшки". Хорошо что у нас всего два одиннадцатых.
Действуем с Ритой так лихо, словно только этим и занимаемся в свободное время. Один, второй, третий. Всё отточено и чётко. Если кто начинает возбухать – строго шикаем, смешки игнорируем, пытающихся сопротивляться одёргиваем.
– И что вы пытаетесь найти? – когда доходит очередь Вадима, который по иронии судьбы, достаётся мне, он не только не противится, но и для удобства вытягивает кисти вперёд ладонями вверх. – Скажи, я помогу.
– Проверяем реакцию Манту, – отвечаю первую прошедшую в голову ересь. – Секретное спецпоручение от медсестры. Все подробности засекречены.
– Ты странная, знаешь? – по-доброму улыбается Чернышевский.
– Ага. Мне говорили.
– Но это мило. Так что насчёт сходить куда-нибудь после школы?
Блин. Снова-здорова?
– Не могу. У меня репетиция.
– Была ж вчера.
Была вчера. Верно. Но нужна же отмазка.
– Пере… несли… – растерянно замираю, находя то, что искала. Бледную небольшую полосу чуть выше локтя. Да ладно??? Вот ведь ирония. Нервозно сглатываю образовавшийся в горле ком. – Откуда у тебя шрам?
– Узнаешь, если согласишься прогуляться.
– Девушки, закончили? Позволите продолжить? – напоминает о себе физрук.
– Агась, уже отчаливаем, – к нам подлетает Рита, утягивая меня к выходу. Приходится постараться, потому что ноги мои слишком крепко приросли к полу. – Пошли-и-и давай, – выпихивают меня из зала, для ускорения подгоняя пинками в спину. – Чего оцепенела?
– Я нашла. Это он.
– Кто?
– Чернышевский.
– А может и нет. Шевченко Сеню помнишь?
– Конечно.
Правда не прям чтоб очень хорошо. Арсений в целом человек не особо общительный. Больше сам по себе. Но умный. Мы с ним на одну олимпиаду по литературе в девятом классе ездили. Где он меня обскакал. Меня. А я в литературе профи!
– У него тоже на запястье есть шрам, – окончательно загоняет меня в угол подруга.
О, как. Значит, Вадик ещё может оказаться и ни причём. От понимания этого испытываю некоторое облегчение. Почему-то. Однако вопрос остаётся открытым: у нас теперь два потенциальных подозреваемых. Так с кем из них я уже почти неделю переписываюсь?
Вадик