Зажмурься покрепче. Джон Вердон
ты пригрел, кувыркается в постели с женой Чарли Максона, ты бы что – пошел искать фотодоказательства?
ЛУНТЦ: Кэрол, черт тебя дери…
КЭРОЛ ЛУНТЦ: Не богохульствуй, Берт, я тебя сколько раз просила…
ЛУНТЦ: Ладно, не богохульствую. Но и ты меня послушай. Ты сейчас всерьез говоришь о чем-то, что услышала неизвестно от кого, кто, в свою очередь, тоже услышал неизвестно от кого, и он, в свою очередь…
КЭРОЛ ЛУНТЦ: Твой сарказм тоже неуместен.
Оба замолчали. Спустя минуту-другую начальник полиции наконец исхитрился и отправил в рот канапе с тарелки, поддев его ножкой бокала. Его супруга скривилась, отвернулась и опустошила свой бокал, а затем принялась притопывать ногой под ритм музыки, доносившейся из мини-Парфенона. Лицо ее приобрело выражение жадной заинтересованности, словно она выискивала взглядом в толпе какую-нибудь знаменитость. Когда рядом оказался официант с подносом, она заменила пустой бокал на полный. Начальник полиции наблюдал за ней с недовольно поджатыми губами.
ЛУНТЦ: Мне кажется, тебе стоит притормозить с этим делом.
КЭРОЛ ЛУНТЦ: О чем это ты?
ЛУНТЦ: Ты меня прекрасно поняла.
КЭРОЛ ЛУНТЦ: Ну кто-то же должен рассказать людям правду.
ЛУНТЦ: Какую правду?
КЭРОЛ ЛУНТЦ: Про мерзкого мексикашку!
ЛУНТЦ: Опять ты за свое! Это не правда, а обыкновенная сплетня, сальный слушок, пущенный одной из твоих безмозглых подружек, которые обожают всякий жареный бред!
Лунтцы принялись спорить. Все это время Эштон и Джиллиан о чем-то разговаривали в левом углу кадра, но микрофон не улавливал их голосов. В конце беседы Джиллиан развернулась и пошла к дому на другом краю поляны, возле леса, а Эштон с недовольным лицом направился обратно к Лунтцам.
Когда Кэрол заметила, что Эштон возвращается, она за пару глотков допила свою «маргариту». Ее муж что-то пробормотал на это сквозь зубы (Гурни глянул в транскрипт, но там не оказалось расшифровки).
По мере того как Эштон приближался, Лунтцы сделали вежливые лица, а потом начальник полиции спросил:
– Что там, Скотт? Все в порядке?
– Надеюсь, – отозвался Эштон. – Просто Джиллиан… она… – он осекся и покачал головой.
– Боже мой! – воскликнула Кэрол с плохо скрываемой надеждой. – Неужели что-то случилось?
Эштон снова покачал головой.
– Джиллиан хочет, чтобы Гектор присутствовал на свадебном тосте. Он чуть раньше сказал, что не хочет, ну и… Ну и все, – он улыбнулся, уставившись на траву под ногами.
– А почему это он не хочет? – спросила Кэрол, наклонившись к Эштону.
Хардвик нажал на паузу, заставив Кэрол застыть с заговорщическим выражением лица, и повернулся к Гурни с видом человека, готового поделиться откровением.
– Эта сучка тащится, когда у кого-нибудь проблемы. Ей обязательно нужно сунуть нос во все детали, изображая ангельское сочувствие. Снаружи будет распускать сопли, дескать, очень за тебя переживает, а внутри будет мечтать, чтобы ты взял и сдох на месте, а она порыдала напоказ, и весь мир увидел, какая она на всю голову заботливая.
Гурни