Родная кровь. Anne Dar
остановкой сердца – у плода была патология, которую не заметили во время течения беременности. Астрид говорит, что и отец, и мать тогда были просто раздавлены этим кошмарным исходом. Их общее состояние, насквозь пропитанное болью, страшно представить, но до сих пор каждый год восьмого октября, в день рождения моей старшей сестры, которую я никогда не знала, мы собираемся в доме моих родителей, чтобы после всей семьёй посетить кладбище и постоять у маленького белого камушка безымянной девочки – родители так и не нарекли её именем.
Для кого-то это может показаться странным, но после этой сокрушительной трагедии прошло всего пять месяцев, когда мои родители решили снова попытаться завести ребёнка. Однако подобная позиция легко объясняется: отец боялся остаться бездетным. Он любил Астрид, но мечтой всей его жизни было иметь собственного ребёнка. Его же шалящая репродуктивная способность в сумме с его возрастом, с каждым прожитым месяцем оставляли ему всё меньше и меньше надежды даже с такой молодой женой… Никто не говорит об этом вслух, но все прекрасно понимают, что повторно забеременеть спустя всего полгода после трагически перенесённых родов – это тяжёлое психологическое испытание для обоих родителей, но особенно для женщины, и на это испытание мою мать совершенно осознанно толкнул отец… Возможно, с тех пор она стала любить его не так сильно, не так ярко, не так неприкрыто, как всё время этого брака её любил и до сих пор любит отец. Нет, она, конечно, его тоже любит, но, конечно, не так, как он её…
Скоропалительная повторная беременность моей матери далась очень тяжело. Она была не готова ни психологически – она всё ещё пребывала в депрессии из-за потери той девочки, – ни физически – она плохо питалась, отчего на момент подтверждения повторной беременности весила всего лишь шестьдесят килограмм. То ли болезненное состояние матери, то ли причина всё же таилась в репродуктивной способности моего отца, но второй ребёнок родился с отклонением. Мальчику диагностировали карликовость. После рождения Грира мои родители решили больше не иметь детей. Что, собственно, реализовать было совсем не сложно – у отца снова упали показатели способности к репродукции.
Между Астрид и Гриром разница в целых девять лет. Они подружились и стали сплачённой командой задолго до моего появления. Отцу было сорок три, матери тридцать три, Астрид пятнадцать, а Гриру шесть, когда на свет появилась я. Мама не подозревала о своей беременности вплоть до четвёртого месяца, когда вдруг вспомнила, что её подозрительно давно не навещала менструация. К тому моменту потрясение от неудачной первой попытки родить общего ребёнка и потрясение от диагноза Грира сменились смирением: мои родители были счастливы в браке, отец признавал в Астрид родную дочь, а от весёлого мальчика Грира все и вовсе были без ума. Так что вопрос моего рождения не обсуждался: родители сразу же начали психологически готовиться к возможным осложнениям, ни секунды не рассматривая возможного