Родная кровь. Anne Dar
в школу, передавая Берека в ведение этой женщины, я не переживала о том, что во второй половине дня встречу своего ребёнка переполненным яркими впечатлениями.
В последние выходные августа Оливия, явно всё ещё сильно мучающаяся из-за своего неосторожного и некорректного высказывания о матерях-одиночках, прозвучавшего при первой нашей встрече, пригласила меня на игру в большой теннис, причём на бесплатной основе. Их компании якобы не хватало одного человека: Пенелопа играла против Одрика, Брэд против тренера и, таким образом, у Оливии не оставалось пары. Подозреваю, что в таком случае они могли бы с лёгкостью отказаться от услуг тренера, но, как я уже заметила, Оливия страдала от чувства вины, а я никогда не любила давить кого-то столь сильными негативными чувствами, да ещё и теннис обещал быть бесплатным, так что я приняла это предложение и, в итоге, вместе мы посетили уже семь занятий.
Помимо школы и большого тенниса нас троих сблизил вечер первой сентябрьской пятницы. Оставив Берека с детьми Пенелопы под присмотром Одрика, вновь пообещавшего своим подопечным построить замок, только на сей раз не из песка, а из простыней, мы зависли в квартире Оливии и Брэда. Брэд тот вечер проводил в компании Джея за игрой в приставку, в квартире у последнего, так что нашему тесному женскому кругу никто не мешал тихо-мирно распивать красное полусухое вино позапрошлого года. В тот вечер нас заметно сблизила откровенность Пенелопы, которая, впрочем, не стала для меня чем-то неожиданным, так как я подозревала, что эта женщина в принципе склонна к откровенности.
Пенелопа рассказала нам с Оливией о своём приёмном материнстве. Хотя, скорее, она рассказывала о своём опыте именно мне, так как Оливия, очевидно, уже давно была посвящена в подробности этой щепетильной темы. Оказалось, что Блу и Летисия – дочери старшей сестры Одрика, которая, вместе со своим мужем, погибла во время наводнения два года назад. На момент этой страшной трагедии Блу было шесть лет, а Летисии исполнилось только пять месяцев, и у Одрика с Пенелопой уже был трехлетний Питер. Хотя беременность у Пенелопы протекала легко, из-за сложных родов, в процессе которых, как она сама утверждала, она выжила лишь благодаря профессионализму акушера-гинеколога, который по совместительству является мужем её старшей сестры Рене, у неё возникли серьёзные послеродовые осложнения, впоследствии приведшие к бесплодию. Пенелопа всю свою осознанную жизнь мечтала о дочери, поэтому когда после рождения сына узнала о своём диагнозе, впала в серьёзную, затяжную депрессию. Неудивительно, что когда родители Блу и Лети погибли, Пенелопа моментально оповестила Одрика о том, что хотела бы принять под своё крыло его племянниц. С учётом же того, что выбор был небольшим – либо девочек взяли бы на попечение они, либо престарелые родители Одрика – осиротевшие девочки поспешно перекочевали в их семью и стали её неотъемлемой частью. Пенелопа подчеркнула, что всё произошло быстро, словно по щелчку: вот Одрик со скорбящим из-за потери сестры лицом сообщает Пенелопе о развернувшейся в