Летучий корабль. Роман. Ольга Покровская
гостя, прошла уборщица в домашних тапках. Потом заиграло радио и захлопали двери. Павел потянулся всеми конечностями и, вскочив на ноги, метнулся к номеру – постучал и уже собрался на стойку за ключами, когда щелкнула задвижка и выскользнул в накинутой рубашке босой Игорь, притворяя за собой дверь.
– Ты как? – спросил он, глядя невидящими глазами сквозь Павла. – Можешь принести вина? И еще: позвони моим – или своих попроси, чтобы они…
Игорев голос был так серьезен, что Павел внимательно пригляделся к сомнамбулическому лицу, отмеченному тенью щетины на подбородке.
– Можешь собрать мой чемодан? – ответил он вопросом на вопрос и отправился в бар, за бутылкой с общепитовской печатью. Обмен состоялся, когда растрепанный Игорь выставил в коридор чемодан Вадима Викторовича, с которым тот обычно ездил на испытательный полигон.
На улице сияло солнце, расцвечивая пышность протяженного берега – белые корпуса зданий, мол, пристань, изумрудные горы, прогулочные корабли. Промозглое утро сменилось жарким днем, пляжи были усыпаны людьми, море рябило и переливалось серебряными искрами. Павел с чемоданом вышел к набережной и, пока он стоял, любуясь видами, рядом закружила курортная бабушка, предлагая ночлег. Услышав смешную цену – пятьдесят копеек – Павел рассмеялся.
– Это же сарай? – спросил он.
– Зато у моря, два шага – и купайся. Отдохнешь… не в хоромы же приехал.
Павлу вообразилось пятидесятикопеечное подобие собачьей будки, и то, как курьезно ломался первоначальный сценарий, привело его в восторг. Он уже предчувствовал, как восхитительно проведет неделю, и как забудет об Игоре с его вечным превосходством, навязшей в зубах оригинальностью и непозволительными романами.
Он смаковал эту вкусную картинку, но соблазнительные иллюзии быстро поблекли и перестали его занимать, а пораженного Павла скандализовало, что восторг в его душе питается не легкомысленными химерами, а вчерашним видением. Он больше двадцати лет мирился с имиджем троечника, склонного к безделью, и теперь, когда он ощущал себя увлеченным, прикоснувшимся к некому знанию человеком, ему было приятно и непривычно сразу. Ему, будущему подвижнику новой авиации, понравился его неожиданный облик. Счастливо улыбаясь, любуясь собой – авторитетным и умелым – он уже знал, что отбросит прелестные мечты и уедет из Ялты – и его, панически боявшегося потерять отголосок головокружительной грезы, не останавливала даже перспектива давки у симферопольских билетных касс.
Он помотал головой, подхватил знаменитый чемодан и зашагал на автобусную станцию. К ночи того же дня он был в Москве, скрыв, отчего вернулся, а через день, преодолев нестыковки, вышел на работу – в подразделение, где писал диплом.
– … и правильно, – одобрил Валера Кожин, скучноватый начальник сектора. – Морозов говорит, что отпуск