Праздник, припорошенный снегом. Яна Игнатьевна Додина
цирк. Пытаясь унять слёзы, я старалась параллельно ответить на все эти безмолвно повисшие в воздухе вопросы.
Кое-как успокоившись, через сорок минут я постучалась в двери Романа Ильдаровича.
– А, Дана, это вы. Входите, присаживайтесь, милочка. Знал, что вы будете одна.
– Я не знаю, поче… – начала, было, оправдываться я, но доктор властным тоном остановил меня.
– За почти 30 лет практики я перевидал таких случаев знаете сколько? Огромное количество. Не счесть. И никто не знает, почему в такой ответственный момент те, которые, как кажется, любят вас, оказываются не рядом. Трусость? Слабость? Нежелание видеть проблему в себе? А может, просто что-то другое, но точно не любовь? Не знаю, Дана. У многих моих клиенток мужья отказывались идти ко мне на прием, потому что были уверены, что у них все идеально с репродукцией. Говорили, мол, иди-ка ты, дорогая, сама разберись. А потом становилось ясно, что проблема как раз в мужчине. Если женам удавалось привести своих партнеров, первичный анализ спермограммы сразу показывал некоторые… кхм… отклонения, скажем так. Мы устраняли их быстро. Быстрее, чем те изначально соглашались посетить меня. В общем, я посмотрю все результаты ваших анализов, но без него вынести общий вердикт может быть трудно, при условии, если у вас все хорошо.
Я слушала Романа Ильдаровича, а сама беспрерывно нажимала на кнопку «вызов» в своем телефоне, пытаясь дозвониться до Антона. Все еще не могла поверить в то, что он… просто сбежал.
Внимательно изучив мои анализы, при этом мыча себе под нос, доктор поднял глаза и внимательно уставился на меня, как бы оценивая вероятность того, насколько импульсивно я прореагирую на то, что он мне сейчас скажет.
– Видите ли, Дана… М-м-м… Как бы вам так сказать. У вас очень неординарный случай.
– В каком смысле – неординарный?
– Процент забеременеть самостоятельно очень мал. Он есть, но катастрофически, я бы сказал, маленький.
– К-к-ка-а-кой? – предательски заикаясь, взволнованно задала вопрос я.
Врач отвел от меня взгляд и произнес.
– Процента 2, не больше…
Услышав эту фразу, я потеряла дар речи. Только какая-то специфическая сила пронзила всё моё тело, что я моментально задрожала. Каждой конечностью. Словно в начале эпилептического припадка.
– Хотите воды, Дана? Послушайте, процент маленький, но он есть. Мне бы для полноты картины обследовать вашего…
Но я уже его не слушала. Слова доктора доносились до меня расплывчатым эхом, словно кто-то пытается докричаться до меня, находясь на поверхности воды в то время, как я тону… Я и правда утонула в ту самую секунду. Захлебнулась в горечи рухнувшей заветной мечты.
Опустим драматический момент о том, как гнев вырвался наружу и я, находясь под воздействием неописуемой злости и агрессии, чуть не разнесла весь кабинет врача. Думала, что после этого эпизода меня точно упекут в психушку. И была, в принципе, согласна на это.
Обычному человеку представить сложно, каково это – оплакивать ребенка, которому никогда не суждено появиться