Ольф. Книга пятая. Петр Ингвин
Первый порыв быстро прошел, представилось количество будущей работы, и я понял, что не стану излечивать миллионы, если придется делать это в порядке очереди. Вот если бы оптом, сразу списком, по взмаху волшебной палочки…
О второй и третьей части моих размышлений Эльф, естественно, не узнала. Зато ей понравилась моя печаль после ее слов «Хочется помочь каждому».
– Приходится чем-то жертвовать, – Эльф с дружеским участием взяла меня за руку, – и сердце обливается кровью из-за того, что «чем-то» подразумевает «кем-то». Но по-другому не получится. Чтобы не потеряться в бесконечном океане работы, приходится думать о глобальном, на первое место ставить не человека, а человечество.
– Любой диктатор расцеловал бы тебя за эту фразу.
– Добавь: и любой фашист, подразумевая под человечеством определенный любимый им социум. Но приходится делать выбор, достойный, пожалуй, только Бога – кого лечить, кому дать умереть. Трудно жить с такой тяжестью на плечах.
Под утро мы прилетели к болгарской девочке из сельской глубинки, отчего-то написавшей далекому лапландскому волшебнику. Деревенька больше напоминала хутор, всего пять домов, нужный нам – самый хлипкий. Скорее, хибарка, а не полноценный дом. Жили здесь бедно, и это мягко сказано. Прозябали, а не жили. По глазам бил невероятный контраст с сытой Западной и Северной Европой, где мы носились по городам и поселкам в предыдущие часы. На месте Эльф я добавил бы к условиям составления списков на наши услуги еще один пункт: «только для нуждающихся по-настоящему». Зачем помогать богатым?
Начинаю понимать, почему Эльф предпочитает летать к дикарям. Самый богатый дикарь нескончаемо беднее самого нищего европейца. Если у дикаря случится нечто, что от него не зависит, ему никто не поможет. Только мы.
У меня созрело решение: отдам подарок и попрошу Эльф на время сменить вид нашей деятельности. Подарки легко потерпят до конца года. Срочно захотелось в тропики, к нагим африканкам, которым кроме нас надеяться не на кого.
Эльф заглянула в окно домишки.
– Я же просила… – У нее навернулись слезы.
– Что просила?
Я вгляделся в подсвеченную рассветным заревом темень. Захламленное помещение оказалось до невозможности маленьким, но поставленное организаторам доставки условие здесь было выполнено: уголок с деревянной кроваткой отделяла от соседней «комнаты» фанерная стенка.
Эльф не выдержала, из глаз у нее потекло.
– Я писала им: неходячих – можно и нужно, безногих – нельзя…
У девочки не было обеих ног. В кроватке лежал обрубок, он напоминал не человека, а разобранный манекен с вещевого рынка. Полчеловека. Чертог, как я понимаю, девочке поможет, но как быть с условием тщательно выстроенной конспирации? Наплевать?
Люди – не ящерицы, ноги сами у нас не отрастают. О чуде заговорят, начнутся проверки, слухи дойдут до спецслужб… Девочка, наверняка, получает какие-то пособия, а для этого она должна проходить обследования. Если ноги потеряны