Сверхъестественное. Обряд посвящения. Свежее мясо. Врезано в плоть. Джон Пассарелла
резко развернул «Харлей-Дэвидсон», перелетел через две полосы и очутился под колесами фуры, которая выскочила на обочину, чтобы не врезаться в цементовоз.
В хаосе Тора снова заметил Добрых Самаритян – они стояли возле перехода, но слишком далеко, чтобы суметь вмешаться. На всякий случай Тора направил поток силы в том направлении, чтобы все их усилия пошли насмарку.
Люди продолжали падать с моста, проваливаясь через сетку и обрушиваясь на крыши и капоты машин. Крики и стоны боли, испуганные вопли нарастали над плотным потоком транспорта хаотичной симфонией. В тот момент, когда оставшиеся в живых, казалось, восстановили равновесие и оказались в относительной безопасности, уцепившись за погнутые арматурные стержни, поддерживающие тросы и остатки сетки, переход окончательно обрушился на шоссе, накрыв автомобили на четырех полосах, погребая людей под тоннами бетона и стали, повреждая артерии, обрубая конечности, снося головы. Огромные куски стали пробили топливные баки двух машин – на южной и северной полосах. Трение металла о металл высекло снопы искр, которые подожгли разлившееся топливо и привели к взрывам. Пылающий бензин залил шоссе, поджигая пешеходов и запертых в своих машинах водителей. Тора старался в каждом следующем происшествии максимально увеличить количество смертей и степень разрушения. Несерьезные повреждения перерастали в сломанные кости и колотые раны, оторванные конечности и снесенные головы. Точно так же разлитый бензин вызывал пожары и взрывы. Разрушение распространялось, словно круги от брошенного в воду камня.
Однако каждая симфония неизменно достигает крещендо, и Тора почувствовал, что вытянул из подвернувшейся возможности столько удовольствия, сколько смог. И хотя приложенные для создания хаоса усилия истощили его, выплеснувшиеся в результате боль, несчастья и горе снова и снова наполняли его энергией.
Энергии было достаточно, чтобы охватить весь суетливый Лорел-Хилл и завладеть им, направить отголоски хаоса в самое его сердце. Это приведет к желаемому результату. Призыву к жестокости и разрушению.
Лестница на его стороне перехода осталась относительно целой: он предусмотрел отступление. Игнорируя крики за спиной, Тора спустился по ступеням с бодростью, которой не испытывал уже давным-давно. Он пересек парковку «Хиллкрест Шопинг Плазы», забрался в фургон сантехника и уехал – закоулками, чтобы не попасть в созданный им затор.
Сэм и Дин прокладывали себе путь в перепуганной толпе, когда пешеходный мост рассыпался и обвалился. Потом Дин исчез, а его место занял Люцифер, который принялся восторгаться и аплодировать, глядя на разбивающихся насмерть пешеходов.
– Дьявольская у тебя тут вечеринка, Сэм, – проговорил он. – Уж я-то в них толк знаю, а?
Сэм прибавил шагу, но Люцифер поймал его за руку:
– Глянь-ка на этого здоровяка.
В центре шоссе мужчина в рыжевато-коричневом пиджаке, с окровавленным