Доктор Смерть. Андрей Шляхов
боль анальгетиками, я тоже предположить не мог. Пятый курс – это же почти врачи!
– Но вы же не спросили его, принимал он обезболивающее или нет, – занудствовал следователь Ветошкин, лысый сухарь предпенсионного возраста. – Ведь не спросили же? А должны были спросить! Разве не так?
– Кого другого я бы спросил, но задать такой вопрос пятикурснику мне и в голову не пришло! Это все равно… все равно, что спросить у вас, разряжаете ли вы табельное оружие, перед тем как его чистить!
– Я табельного оружия сто лет в руках не держал, – сухо ответил следователь. – И вообще речь идет не о моих действиях, а о ваших. Так что давайте обойдемся без лирики. Ваши действия попадают под пункт «в» части второй двести тридцать восьмой статьи Уголовного кодекса. Вы умышленно оказали услугу, не отвечающую требованиям безопасности, которая повлекла за собой смерть человека.
– Умышленно?! – ахнул Кирилл. – Вы обвиняете меня в умышленном убийстве?
– Не в умышленном убийстве, а в умышленном оказании недоброкачественной услуги, следствием которой стала смерть вашего пациента, – уточнил следователь. – Давайте не будем передергивать.
– Но какой мог у меня мог быть умысел? – растерянно спросил Кирилл. – Зачем?
– Вы находились в здравом уме? – следователь прищурил глубоко посаженные глаза так, что они превратились в узенькие щелочки. – Вы же знали, как оказывается качественная услуга? Разумеется – знали! Вы же имеете диплом и сертификат. К тому же вы не простой врач, а кандидат наук, сотрудник кафедры! Вы других учите, как нужно работать. Но, тем не менее, вы оказали гражданину Логвинову некачественную услугу. Вы же понимали, что поступаете неправильно, но сделали именно так, как сделали. Умысел налицо, это вам любой юрист скажет. Речь идет не о намерении, как таковом, а о том, что вы сознавали некачественность оказанной услуги…
Вот и объясняйся с таким! Он уже все взвесил, все решил и теперь подводит свою жертву к шестилетней отсидке (именно такое максимальное наказание предусматривала вторая часть упомянутой следователем статьи).
Настроение после разговора со следователем было аховое – то ли в Волге утопиться, то ли яду выпить. Кирилл два часа бесцельно бродил по городу, благо октябрь в этом году выдался сухим и теплым, а дома, вместо утешения, получил выволочку от отца.
– Неужели ты не знаешь о том, что кишечная стенка кишка может разрываться в два момента?! – удивлялся отец. – Сначала – до слизистой, а затем – полностью! В момент осмотра слизистая оболочка пока еще была цела, потому и жидкости в брюшной полости не обнаружилось. Но ты должен был оставить его на сутки под наблюдением! Это же автотравма, в конце концов!
– Да знаю я о двухмоментном разрыве! – обиженно ответил Кирилл. – Если бы речь шла о каком-то лежачем пациенте, я бы подумал об этом. Но передо мной был молодой парень, который сам пришел на осмотр! Спустя пятнадцать часов после травмы, прошу заметить…