Графиня на неделю. Сара Мэллори
как тот уезжает. Лишь когда экипаж тронулся с места, он обернулся и оглядел стол.
– Джозеф, клянусь, сегодня у меня отменный аппетит! Мне недостаточно булочек и кофе! Будьте так добры, сходите к хозяину и узнайте, не добудет ли он нам яиц и, может быть, окорока?
– С радостью. – Миллер широко улыбнулся. – Сказать ему, кто вы?
– Нет, черт побери! Я еще не одет для своей новой роли и хочу немного понаслаждаться анонимностью… – Он задумался. – Понимаете, старый друг, отныне наша жизнь сильно изменится. Придется управлять многочисленными имениями, слугами и разбираться с арендаторами.
– Да, сэр, но с этим мы справимся без труда. А теперь садитесь, а я пока схожу и напомню о нас мошеннику-хозяину!
Глава 2
Весь день Рэндольф изучал документы, оставленные ему Чизлеттом, и отложил их, только когда настало время переодеваться к ужину. Лорд и леди Гилмортон пригласили его отужинать в «Королевском гербе», гостинице, которая пользовалась их покровительством.
Если не считать адвоката, с которого он взял слово никому ничего не говорить о том, что он возвращается в Англию, Рэн написал только своей сестре Деборе и ее мужу. Он не удивился, когда получил от них записку: они собирались встретиться с ним в Портсмуте. Он радовался тому, что они приехали встретить его, и все же немного тревожился и несколько раз поправил галстук перед тем, как войти в гостиницу.
Слуга провел его в отдельный зал, и Рэн впервые за шесть лет увидел сестру. Сердце у него екнуло. Он узнал бы ее где угодно: стройную, подтянутую, в зеленом платье и с зачесанными наверх темно-русыми волосами.
– Дебора!
Едва дождавшись, когда слуга выйдет и закроет за собой дверь, сестра бросилась к нему. Ее зеленые глаза блестели от слез.
– Ах, Рэн, Рэн! Это в самом деле ты?
Он со смехом прижал ее к себе.
– Надеюсь, ты не бросаешься так к незнакомцам! – Крепко обнимая сестру, он кивнул зятю: – Здравствуй, Гилмортон! Как поживаешь?
Виконт встал ему навстречу; улыбка оживляла его серьезное лицо со шрамом на левой щеке.
– Здравствуй, Рэндольф. Хорошо, спасибо. Когда ты выпустишь мою жену, я пожму тебе руку.
Напряжение ослабло. Сестра потащила его к камину, забросала вопросами.
– Любимая, дай бедняге хоть немного отдышаться, – негромко проговорил Гил.
– Твои письма всегда были такими бодрыми, – сказала Дебора, прижимаясь к нему и пытливо вглядываясь в его лицо. – Значит, теперь у тебя все хорошо? По-настоящему хорошо?
Рэн сжал сестре руку, понимая, что кроется за ее вопросом.
– Да, по-настоящему.
Рэн ничего не рассказывал родственникам о том, что пришлось ему пережить по пути в Сиднейскую бухту. Все заключенные страдали от тяжелых условий, морской болезни и лишений, но ему, кроме того, приходилось преодолевать невыносимую тягу к опиуму. У него бывали периоды горячки и еще более долгие периоды мрачного отчаяния. Он был многим обязан своему камердинеру. Неустанная забота Джозефа спасла его. Ради того, чтобы