Тяжелый свет Куртейна (темный). Зеленый. Том 3. Макс Фрай
Взрослые на мои расспросы неопределённо пожимали плечами: «Наверное, там служебное помещение, или склад», – честно говоря, так себе объяснение. Но теперь наконец-то выяснилось, что там!
– Смешное сегодня место у нас, – кивает Тони, перехватив мой взгляд.
– Ещё смешнее было третьего дня на Кафедре, – вспоминаю я. – Когда я понял, что вышел из колокольни, так ржал, что чуть с лестницы не скатился. Хорошо, что рядом тогда был Нёхиси, он меня на лету поймал.
– А сегодня он куда подевался?
– Улетел во все стороны сразу. По-моему, для Нёхиси побыть стаей чаек – лучший способ расслабиться. Ну, может, на втором месте после кота.
Ночь сегодня фантастически тёплая. В марте у нас обычно настолько тепло не бывает. Только если я у Нёхиси незапланированную оттепель выиграю – в карты, нарды, шахматы, крестики-нолики, или во что ещё нам приспичит сыграть. Но мы на погоду с февраля не играли, отвлеклись на другие дела. И теперь мне до смешного приятно, что тёплая ночь – не моя заслуга. Что это она сама. И сизый сырой туман, который сейчас над водой поднимается – нормальное природное явление, а не спятивший от нежности я. И горьким печным дымом воздух без моего вмешательства пропитался. И совершенно добровольно, без принуждения пахнет солёным морем пресная речная вода. Город у нас молодец, конечно. И физика атмосферы не промах. Отлично вместе справляются без меня.
– Точно. Вот именно этого мне и хотелось, – вздыхает Тони. – Давно я просто так, без дела по городу ночью гулял.
– Это ты зря.
– Ещё бы! – энергично кивает он. – Ничего, я уже понемногу встаю на путь исправления. Вообще, конечно, смешно. Если бы мне в юности предсказали, что однажды я стану хозяином кафе для духов и оборотней, куда нормальный человек разве только во сне попадёт, поверить было бы, прямо скажем, непросто. Но в принципе можно. А вот если бы добавили, что от этой волшебной жизни я превращусь в настоящего трудоголика, вот тогда я бы точно решил, что врут. Такого со мной случиться не может, точка. Вот просто нет! Я же всю жизнь был беспечным лентяем. Да ты сам наверное помнишь, как удивлялся, что я могу, заработав денег, вообще ни черта не делать, пока они не закончатся, хоть месяц, хоть два подряд.
– Подозревал, что на самом деле ты целыми днями тайно рисуешь, просто никому не показываешь. Ну, как я сам.
– А я – нет. И чувствовал себя при этом отлично, прикинь.
– Да, я тогда в людях совершенно не разбирался. Думал, они или доброго слова не стоят, или примерно такие, как я. Иногда ужасно на тебя сердился – всем остальным не надо показывать, что они понимают, но от меня мог бы и не скрывать.
– Серьёзно, сердился? – удивляется Тони. – Я не знал. Ты со всеми вокруг по любому поводу страшно ругался, а со мной… ну, буквально пару раз за всё время, да и то не всерьёз.
– Я старался. Держал себя в руках. Ни хрена не знал тогда ни об изнанке реальности, ни, тем более, о каких-то там двойниках, но всегда чувствовал, что с тобой всё как-то непросто. Какой-то волшебный ты человек.
– И сам же заколдовал меня