Любовь и оружие. Рафаэль Сабатини
вернувшись в свои апартаменты, где вовсю готовились к отъезду, герцог вызвал Мартина Армштадта, командира своей гвардии, и отдал ему короткий приказ.
– Возьми четырех человек и останься в Урбино. Выясни, где живет шут Пеппе. Схвати его и доставь в Баббьяно. Соблюдай осторожность, чтобы не возникло ни малейших подозрений.
Наемник поклонился и ответил, что воля герцога будет исполнена.
Перед самым отъездом Джан-Мария заглянул к Гвидобальдо, пообещал вернуться через несколько дней, дабы обвенчаться с Валентиной, и у правителя Урбино создалось впечатление, что молодые люди пришли к взаимному согласию, что далеко не соответствовало действительности.
И лишь от самой Валентины, когда Джан-Мария уже покинул Урбино, Гвидобальдо выяснил подробности визита герцога к его племяннице. Она нашла дядю в маленьком кабинете, где тот уединялся, когда его мучила подагра или если он просто хотел отдохнуть от дворцовой суеты. Он лежал на диване с книгой Пиччинино[12] в руке. Красивый, одетый с иголочки, тридцати с небольшим лет от роду. По побледневшему лицу, по темным кругам вокруг глаз Валентина поняла, что у дяди очередной приступ и ему сейчас не до нее, но не смогла сдержаться.
Отложив книгу, Гвидобальдо выслушал ее жалобы.
Поначалу он, отличавшийся безукоризненными манерами, рассердился на мужлана из Баббьяно, затем начал улыбаться.
– Откровенно говоря, выслушав тебя, я не вижу особого повода для негодования. Разумеется, любой мужчина, пусть и герцог, должен соблюдать определенные приличия в общении с такой знатной дамой, как ты. Но, раз вы в самом ближайшем будущем поженитесь, мне кажется, можно закрыть глаза на некоторые вольности в поведении Джан-Марии.
– Похоже, я говорила впустую, – вздохнула Валентина. – Во всяком случае, вы меня не поняли. Я не намерена выходить замуж за этого увальня-герцога, которого вы выбрали мне в мужья.
Брови Гвидобальдо взметнулись вверх, в красивых глазах отразилось удивление. Затем он пожал плечами. С младых лет в нем воспитывали правителя, и Гвидобальдо забывал, что он еще и человек.
– Мы многое прощаем запальчивой юности, – ледяным тоном ответствовал он. – Но у каждого из нас есть предел терпения. Как твой дядя и правитель государства, в котором ты живешь, я имею над тобой двойную власть, и ты – дважды моя подданная. Данной мне властью я повелеваю тебе выйти замуж за Джан-Марию.
Ответила же ему не принцесса, а женщина.
– Ваша светлость, я не люблю его!
– Я тоже не любил твою тетю. Но мы поженились, а со временем научились любить друг друга и обрели счастье.
– Нет ничего удивительного в том, что монна Элизабетта полюбила вас, – нашлась и Валентина. – Вы же не Джан-Мария – толстый и уродливый, глупый и жестокий…
Польстить тщеславию мужчины – испытанный способ смягчить его сердце, но с Гвидобальдо у Валентины вышла осечка. Он лишь покачал головой.
– Спорить тут не о чем. Мы оба не лишены недостатков. Принцы, дитя мое, не простые люди, и отношение
Пиччинино, Никколо (1386–1444) – знаменитый итальянский кондотьер. Речь идет о его жизнеописании.