Солдаты погибшей империи. Михаил Михеев
все же имелись. Влад пару раз слышал о таком, но не слишком верил, сейчас же, благодаря не иначе как хорошей карме, смог наблюдать воочию крайне редкое зрелище. Аккурат рядом с одним из гавиалов, не тем, здоровенным, но тоже ничего себе, вдруг раздвинулись куст, и на рептилию обрушилось бурое нечто. Буквально несколько секунд – и средних размеров медведь уже возвращается на сушу, волоча за собой мелко вздрагивающего крокодила. Похоже, косолапый в одно движение сломал ему хребет. Мишки вообще быстро учатся, и новые приемы охоты освоили, похоже, сразу же. Пополнили, так сказать, продуктовую корзину. Что же, осталось пожелать своему, исконно русскому мишке удачи в борьбе с иноземным захватчиком, он же главный пункт сегодняшнего меню, и релаксировать дальше.
До вечера Влад успел поспать, поучаствовать в отдраивании палубы (лошади, сволочи, не только жрут, и оставлять гостеприимным хозяевам такие гостинцы было не слишком вежливо) и даже порыбачить. Выглядело последнее достаточно просто: толстая леска (ее, кстати, уже лет десять вовсю производили на одной из мануфактур Ордена, это производство тонкой никак не удавалось наладить), здоровенная блесна, толстая палка, чтобы леска ушла вбок, а не попала под винт – и за борт. Пароход идет, блесны играют, рыба цепляется.
Она и впрямь цеплялась. Несколько крупных, одна так с небольшое бревно, щук, некрупный осетр… Говорят, их тоже до Огненной войны не было, однако же сейчас осетрина здесь давно уже не была экзотикой. Попалось что-то неопознанное Владом, но с восторгом принятое на борт и немедленно отправленное на кухню. Здесь ее гордо, по-морскому, именовали камбузом. На взгляд оруженосца какой-либо разницы не было, но у морячков, даже пресноводных, свой гонор. На финал блесну взял окунь весом почти в пять кило, Влад таких в жизни не видел, хотя и знал, что после той войны многие виды что рыб, что зверей, стали куда крупнее, чем раньше. В общем, рыбалка удалась.
Жаль только, не всем речным обитателям радиация, оставшаяся после взрывов боеголовок или все еще сочащаяся из разрушенных реакторов, пошла на пользу. Да и химия, которой в первое время хватало – слишком уж на многих заводах попадались запасы всевозможной дряни, которые или из-за случившихся в войну разрушений, или позже, когда начали разрушаться от времени склады, вылились либо высыпались, а иногда и просто испарились. Сильнее всего пострадали от этого реки, и последствия крупнейшей в истории глобальной техногенной катастрофы встречались до сих пор.
Эта река не стала исключением. Пару раз на блесна цеплялись змеюки. Трудно сказать, из какой рыбы они мутировали, но отделывались от них сразу же, просто и без затей перерезая леску. Жалко, конечно, однако дефицитом она давно уже не была. Да и блесен в корабельной мастерской наклепать дело получаса, а что не слишком красивые – так ведь и рыба нынче неизбалованная.
Вообще, связываться со змеюками – дураков нет. Все уже поумирали. Не слишком хищная, но крайне нервно реагирующая, если ее потревожить, опасная даже на суше, поскольку могла