Пешка. Карен Линч
тоненький смех, и я сжала челюсти.
Побежала к следующей горстке, решительно настроившись больше не вестись на его трюки. Гоблин мог забрать другие камни, оставшиеся без моего внимания, но я нутром чувствовала, что он придет за этими. Он играл со мной.
Воздух прямо передо мной замерцал. Я моментально среагировала, бросив в него фейскую пыльцу, но гоблин оказался слишком быстрым. В итоге все мои старания обернулись тем, что вся пыльца полетела мне в лицо, и я расчихалась.
– Глупый человек, – насмехался гоблин. – Никто не поймает Тока.
Я со слезящимися глазами пошла к одной из оставшихся трех горсток. До нее оставалось два шага, когда рядом возник зеленый фейри, ростом метр двадцать, с желтыми волосами и глазами и длинным крючковатым носом. Гоблин сверкнул широкой улыбкой, зачерпнул кристаллы и высыпал их в маленький мешок.
– Спасибо за красивые камешки.
– Не стоит благодарности, – огрызнулась я, от чего он снова противно засмеялся и пропал из виду.
Замерев, я наблюдала, как остальные кристаллы исчезали в его мешке. Он уже даже не скрывался: мы оба понимали, что я не представляю для него угрозы.
Забрав последние кристаллы, Ток повернулся ко мне и похлопал по набитому мешку с ухмылкой на круглом лице.
– С тобой веселее, чем с последними двумя. Возвращайся еще.
Я фыркнула.
– Конечно. Мы пожарим зефир на костре и будем петь песни под гитару.
Он прищурился от любопытства.
– Что такое зефир?
– Это… – я уставилась на гоблина, в голове зародилась идея. Я тут же ее отмела. Это ни за что не сработает.
Но… а вдруг? Терять все равно было нечего.
– Что такое зефир? – повторил Ток. Его лицо скривилось от досады, и он медленно пошел в мою сторону. – Почему не говоришь?
Я улыбнулась.
– Забудь о нем. У меня есть то, что понравится тебе даже больше.
– Еще камешки? – воодушевленно поинтересовался он.
– Лучше.
Он посмотрел на меня как на сумасшедшую – в представлении гоблина ничего лучше блестящего содержимого его мешка попросту не существовало.
Я заговорщически улыбнулась, словно мне не терпелось поделиться с ним важной тайной.
– Хочешь знать, что это?
– Да, скажи! – потребовал гоблин.
– Ладно, была не была.
Я набрала побольше воздуха в легкие.
И запела.
5
Несколько секунд Ток недоуменно глазел на меня, и я уже начала чувствовать себя полной идиоткой, но стоило тексту любимой песни Финча наполнить воздух, как глаза гоблина остекленели и мышцы лица расслабились. Он замер, как в трансе, мешок с кристаллами повис в обмякшей руке.
Я изумленно уставилась на него. Сработало! Действительно сработало!
Ток часто заморгал: мой голос постепенно сходил на нет. Я начала песню заново, так громко, что ее могли услышать даже в радиусе полумили. Как только гоблин