Школа Чаянова. Утопия и сельское развитие. А. М. Никулин
сказать, что в России народный лубок в значительной степени был «младшим братом» своей «старшей сестры» – демократической европейской гравюры.
В чаяновской рукописи сохранился достаточно обширный и подробный план, состоящий из 27 пунктов – предполагаемых глав книги. Наряду с собственно искусствоведческими подробными перечнями техник, стилей, образов, тем гравировального искусства, упоминанием множества имен выдающихся и малоизвестных широкой публике художников-граверов Чаянов большое внимание в своем плане уделил и социальным характеристикам эволюции западноевропейской гравюры. В значительной степени уже не только как искусствовед, но и как историк-экономист он собирался проследить развитие и распространение гравюры в связи с эволюцией социальных и рыночных структур европейского общества позднего Средневековья, эпохи Возрождения и начала Нового времени. Очень жаль, что такой замечательный и обширный план остался лишь в публикуемых набросках различной степени готовности, которые, впрочем, даже в таком виде вызовут безусловный интерес у современного читателя.
Вполне законченное и совершенное произведение представляет собой другая работа Чаянова – брошюра «Старая западная гравюра. Краткое руководство для музейной работы»[122] с предисловием крупнейшего отечественного специалиста по гравюре Н.И. Романова, впервые опубликованная в 1926 году.
Во «Введении» к ней автор формулирует свое искусствоведческое и обществоведческое кредо, связанное с распространением художественного воспитания народных масс на образцах истинных произведений искусства. При этом Чаянов отмечает, что наиболее легко эта задача решается в случае распространения классической литературы. Советский Госиздат, восприняв и развив традиции дореволюционных «Нивы» и «Универсальной библиотеки», через густую библиотечную сеть сделал действительно доступной хорошую книгу. Хуже, но не безнадежно, полагает ученый, дела обстоят с музыкой:
Во всяком случае, мы можем сказать, что при желании (выделено автором. – А. Н.) каждый человек, связанный с губернским городом, может слышать по временам хорошую музыку. Зато в совершенно плачевном положении находятся изобразительные искусства[123].
Ведь кроме москвичей, ленинградцев и киевлян, утверждает Чаянов, остальные советские граждане не в состоянии получить представление о великих произведениях живописи и скульптуры. Он настаивает, что для художественной культуры необходимо восприятие именно подлинника, и его любое художественное издание, даже самое качественное, лишь подобно голосу певца на граммофонной пластинке.
Поэтому Советскому Союзу предстоит неслыханно трудное дело – создание густой сети местных художественных музеев. При этом Чаянов замечает:
Можно сравнительно легко составить Отдел современной русской живописи, уже значительно труднее получить полотна мастеров времени Врубеля и Серова, почти совсем невозможно