Евка. Замершая беременность глазами отца. Сергей Картинцев
оправдание, чтобы разорвать привычный ход событий.
И мы его нашли.
* * *
Поворот ключа зажигания, любимый «Ситроен» приветствует бегущими огоньками приборной панели. У каждого автомобиля в нашей семье есть имя. Сейчас я в Ягоде.
«…Миссия ОБСЕ в своём докладе указывает на ухудшение ситуации в Донбассе, особенно жестокое противостояние зафиксировано в донецком аэропорту. Нефть продолжила своё падение и вплотную подошла к психологически важному уровню поддержки в пятьдесят долларов за баррель марки Brent».
«Деловое радио» продолжает раз за разом отнимать надежду. Всё кругом теряет ценность, а деньги – наоборот. Причём приобретает вес исключительно валюта зарубежного происхождения. Фразы о том, что лучший товар для производства – доллары США, подтверждаются ежесекундно. И от этого тренда мне то грустно, то скучно. Как-то слишком плоско выстраивается реальность, если значение материального для людей многократно выше, чем духовного. Только не подумайте, что этими словами хочу причислить себя к святым. Во мне полно пороков и мирской суеты. Я – обычный человек, в меру испорченный культурой потребления. Но тяга к блестящим коробочкам с каким-то новым товаром во мне не настолько сильна, чтобы не думать об искусстве, нормах морали или нравственности. Не должно всё быть так одномерно. Вселенной приличествует вращаться вокруг чего-то поинтереснее, чем доллар США.
Через пять минут двигатель начинает работать тише, а сиденье отмерзает электрическими волокнами, заботливо продетыми механической рукой где-то на берегах Роны и Соны.
Хорошо, что у Сына тёплые штаны. Сидеть в детском кресле, пластиковом и промёрзшем, должно быть очень неприятно. Младший не жалуется, а я переживаю каждый раз.
А вот и Любимая! Выходить последней – традиция, рождённая то ли маленькой прихожей, где шкаф и трюмо напротив беззастенчиво вытесняют второго взрослого (гадкое трюмо, как же я мог разбить это зеркало?!), то ли желанием остаться в одиночестве, чтобы навести последний лоск и спокойно собраться с мыслями. Последнего мне остро не хватает всю мою семейную жизнь.
Я – единственный ребёнок, родившийся в разгар дефицита восьмидесятых, в семье, которой не удалось пережить эти восьмидесятые в полном составе. Начиная с первого класса у меня всегда была своя комната и привычка многократно прокручивать в голове и заново переживать ключевые моменты жизни. Осмыслить, разработать правильный, на мой взгляд, выход из ситуации. Потом ещё несколько раз закрепить именно его. Так я постепенно набирал одну за другой модели поведения.
Но уединение и гармония тишины, окружавшие меня в детстве, во взрослом возрасте исчезли наглухо. Последние годы всегда рядом кто-то есть. И этот кто-то либо шумит, либо полон любопытства. Главная проблема – извечный вопрос: «О чём ты думаешь?». Да, мне приятно, что тебе интересно. Но если меня прерывать, я ни о чём