Академия нежити. Кафедра неприятных последствий. Татьяна Зингер
в меня с безапелляционным вскриком:
– Не пущу!
Она, конечно, во всем такая… малость эмоциональная, но чтобы разрыдаться из-за сущего пустяка – это впервые. Не сожрут же меня новые сокурсники, так чего переживать? Как уеду, так и приеду. Если не целиком, то по частям.
– Ты вообще слышала сплетни про АНиПС? – Рита вцепилась меня как клещ, намереваясь то ли придушить, то ли раздавить своим немалым весом. – Ты хоть представляешь, куда вписалась?
Воздуха стало не хватать, и я рисковала всерьез потерять сознание от объятий подруги. Немудрено. Та гордилась и своим весом, и формами, а потому никогда не планировала садиться на диету или – упасите боги – ограничивать себя в сладостях. Я же была не стройной, но худой и всё время пыталась откормиться, да только впустую. Короче говоря, на ночь глядя обжирались мы обычно вдвоем, но я с конкретной целью, а Рита исключительно ради удовольствия.
Я с трудом выбралась из захвата и вопросила:
– А что не так?
– Всё не так! – взвыла Рита, падая на кровать. – Я с тобой четыре года провела в одной спальне не для того, чтобы схорони-и-ить…
Слезы скатывались по её щекам, смывая идеальный макияж.
– Ты преувеличиваешь. Напоминаю, что с нежитью у нас заключен мирный договор не-помню-сколько-лет-назад, – лекторским тоном изрекла я. – Кого мне опасаться? Миролюбивых упырей с подточенными клыками? Или европейских ведьм, которые настолько безграмотные, что руны-то с трудом читают? А может, безобидных банши? Я ж почти дипломированный специалист!
– Ну-ну, – Рита притянула к себе бутыль и залпом осушила её. – Упыри срываются, когда чуют кровь. За последний год, если верить официальной статистике, ими были чисто случайно покусаны и умерщвлены две тысячи сто пять наших сограждан. Ведьмы злопамятны и запросто перережут тебе горло за неуместную шутку – а с чувством юмора у них проблемы. А банши настолько безобидные, что от их крика люди периодически теряют рассудок.
Я поежилась. Нет, конечно, и сама всё это знала, все-таки основы нежетелогии мы проходили на первом семестре – но со стороны звучало совсем безрадостно. Отказаться, что ли?
С другой стороны, через год мне выдадут диплом, где алым по белому будет написано: «специалист в области некромантии». А какой я специалист, если практику проходила на кладбище, где мне строго-настрого запретили кого-либо оживлять, ибо смотрителю «не хватало только гоняться за всякими жмуриками». Никаких потусторонних сущностей за четыре года обучения я так и не повстречала. С тех пор, как лет двадцать назад приняли закон о миграции, в Москве и окрестностях запретили появляться любой нежити. Потому единственным нечеловеком из всех моих знакомых был преподаватель-дракон. Его тоже приняли далеко не сразу, но многовековой опыт и мудрость, помноженная на смертельное пламя, сыграли свою роль.
Нет уж, союз этот обоюдополезный. Я ещё не знаю, в чем заключается моя польза для АНиПС, но нежить мне пригодится не только в качестве подопытных существ, но и для дальнейших деловых связей.
– Рит,