Страна слепых, или Увидеть свет. Андрей Дашков
в этом почудилось что-то до боли знакомое. Вероятно, так проявляла себя относительная близость океанского берега. И не это ли имела в виду старуха, когда предупреждала: «Будет больно»? Впрочем, моим ощущениям еще было очень далеко до сверлящей пытки, от страха перед которой болевой центр непонятным образом заставлял заранее содрогаться.
В конце концов я все-таки решил совершить вылазку в одиночку. Если парень будет сидеть тихо, а я все сделаю быстро, риск сведется к минимуму.
Первым пунктом в списке необходимого стояло горючее. Добывать его – занятие не для ленивых. Случалось, неделю угробишь, пока наберешь канистру. Иногда и месяц проходит всухую. А насмешки судьбы бывают просто убийственными. Например, когда находишь цистерну с горючим – и ни одной дерьмовой бутылки под рукой. Хоть купайся одетым, а потом отжимай.
Ни на что не надеясь, я проверил баки микроавтобусов. Бог не лотерейщик – пусто.
Велел парню ждать. Не сказал, правда, как долго. И что ему делать, если не вернусь. Просто не смог придумать. Достал из багажника пластмассовую канистру, обрезок резинового шланга и двинулся по направлению к жилым кварталам. По-моему, когда-то они назывались именно так.
6
С тех пор прошло шесть часов. Сижу за балюстрадой, ограждающей стоянку возле какого-то театра. Брызгает противный мелкий дождик. Настроение – хуже некуда. Неподалеку бродят кроты. Горючего в канистре – на три пальца; высосал из бака брошенной «хонды». Перспектива не радует: скорее всего, придется прорываться с боем. Кротам известно, что я где-то здесь. Не знаю откуда, но известно. Вроде ничем себя не выдал. Должно быть, опять началась проклятая игра под названием «Пошел вон от берега!». Но на этот раз я не поверну обратно. Пройду по намеченной дорожке до конца. Или дорожка кончится, или кончусь я. Если не сейчас, то когда же? Еще раньше, глядя на парня, понял, что у меня остается совсем мало времени.
Кроты собираются на подходах к площади. Их оружие поблескивает сквозь сетку дождя. Капель заглушает прочие звуки. Мне это на руку, а кроме того, с моей позиции открывается неплохой обзор. Три улицы уже перекрыты. Единственный путь к отступлению лежит через здание театра и дальше через одичалый парк. Странно, что твари не пытаются этот путь отрезать. Явно осторожничают, чего-то избегают. Но не меня же. Начинаю думать, что причина – в парке. Или в самом театре. В общем, где-то поблизости. Ладно, где наша не пропадала. Как говорится, враг моего врага…
Направляюсь к главному входу своей фирменной походкой. Подошвы беззвучно – для меня беззвучно – соприкасаются с растрескавшимися плитами. Несмотря на лужи, ни единого всплеска. Поднимаю взгляд. На фасаде здания на удивление хорошо сохранились огромные лепные маски. Не сказать чтобы симпатичные; от некоторых мороз по коже. У меня-то!..
Вот она – первая морщина на прежде гладеньком личике реальности. Иррациональный страх – верный признак начавшегося искажения. На жутковатые и явно меняющиеся