Танатос рулит!. Андрей Дашков
словно ноль! В убожестве глобуса ему уже тогда чудилась насмешка: вот и беги по кругу, а в конце вернешься туда, откуда вылез – в слабоумие, памперсы, абсолютную зависимость от братьев по разуму. Концепция бога, с которой его позже ознакомили, доказывала лишь человеческое ничтожество: до чего все плохо, если возникла нужда изобрести себе в утешение свое же всемогущее подобие! С тех пор все утекло, как талый снег; осталось только скромное пожелание умереть по собственному выбору.
…Наконец Нежное Создание удаляется походкой ангела – еще не падшего, но гуляющего по краю. Шустрика выгавкивает по мобильнику шеф. Спустя полчаса NN в компании Зебы и Хана неспешно покидает стадион. Они расстаются на перекрестке. На обратном пути NN замечает, как Нежное Создание, уже переодетое в рубашку, джинсы и походные ботинки, залезает в остановившийся на обочине черный кроссовер. Водителя он не видит – боковые стекла затемнены.
Солнце уже поднялось высоко и начинает припекать. Усиливается юго-западный ветер, несущий жару.
NN медленно крутит педали, возвращаясь домой. Новый день открыт перед ним, как супермаркет, в котором нечего покупать. Все, что его интересовало, он уже перепробовал. Остальное либо ему не по карману, либо пылится на полках после прошлогодних распродаж.
4
Район, в котором жил NN, когда-то считался спокойным и тихим. Теперь это было далеко не так. Уютный исторический центр превращался в ублюдочно-деловой, судорожно натягивая новую личину на рыхлые кости. Получалось что-то вроде старого морфиниста, решившего позировать для гламурного журнала. Выигрывали, как всегда, те, кто был у кормушки или ждал своей очереди. Зато на улицах и во дворах добавилось разного сброда – по большей части нездешнего происхождения.
В этом NN еще раз убедился, когда подъехал к дому. По двору шатался какой-то пропойца в длинном, грязном и теплом, не по сезону, пальто. Завидев NN, замахал руками и заорал:
– Эй, спортсмен, дай двадцатку ветерану!
Придумывать что-то новое было лень. Отделался классикой:
– А ключ от квартиры?
Пропойца остановился, заткнулся и проводил его злобным взглядом.
Тем же вечером NN приготовился вкусить незаслуженный отдых. Тут и стаканчик шотландского виски нарисовался, и циферки, выхваченные лучом DVD-проигрывателя, начали складываться во что-то трагически-эротическое, сильно смахивающее на Монику Белуччи, и расползлись по углам проклятые вопросы, и болото бессмыслицы чавкало не выше колен. В общем, это был не самый худший вечер – до тех пор, пока не раздался стук в дверь.
Не звонок, но стук.
NN раздраженно отставил стакан и ругнулся вполголоса. Он находился в той поре, когда от внезапных звонков и от непредвиденных посещений не ждешь ничего хорошего. А в стуке ему вообще почудилось что-то архаичное, глубинное, обращенное к подавленным инстинктам. Он замер и подождал. Затаился – вдруг это «что-то» минет его, как бывало уже не раз. Но стук повторился,