Облачно, возможны косатки. Ольга Филатова
есть по 200 фунтов рыбы в день, и почти сразу стала более активной. Но она все еще не выглядела здоровой. Из-за низкой солености воды в гавани у нее развилась кожная болезнь, к тому же, казалось, она страдала от истощения. Через месяц после того, как косатка начала есть, она умерла.
Сообщение о смерти Моби Долл облетело газеты всего мира. Лондонская «Таймс» отвела под некролог две полосы. «Ридерз Дайджест», «Лайф» и многие другие издания также опубликовали статьи о смерти косатки. Вскрытие добавило к этой истории любопытный эпилог: Моби Долл оказалась Моби Диком – самцом, а не самкой.
Шумиха вокруг Моби положила начало изменениям в общественном мнении. Из опасных хищников косатки превратились в этаких морских панд, любимцев публики. Теперь вместо того, чтобы стрелять в них, их стали ловить для океанариумов. Менее чем за десять лет в водах Британской Колумбии было выловлено около пятидесяти косаток. Поначалу это никого не беспокоило – эксперты оценивали численность этих животных в несколько тысяч особей, поэтому казалось, что в отлове нескольких десятков нет ничего страшного. Но в начале 1970-х годов под давлением общественности Департамент морей и океанов решил наконец выяснить, сколько же косаток обитает в водах вокруг острова Ванкувер на самом деле.
Эта задача легла на плечи Майкла Бигга – руководителя лаборатории морских млекопитающих, который в то время занимался в основном тюленями. Он не очень представлял, как подойти к этой проблеме, и для начала решил просто посмотреть на объект поближе. Выйдя в море и встретив косаток, Майкл и его коллеги занялись тем, что делают в такой ситуации 99 процентов человечества, – фотографированием. Поначалу они снимали просто для себя, но, рассмотрев фотографии поближе, поняли, что узнают многих животных. Форма спинного плавника и находящегося за ним светло-серого седловидного пятна может сильно различаться у разных особей, как и многочисленные естественные метки – царапины и шрамы на коже и зарубки на заднем крае спинного плавника. Так родился метод фотоидентификации косаток.
Сама по себе идея узнавать животных по естественным меткам была не нова. Еще в 1930-х годах Конрад Лоренц различал своих серых гусей по особенностям окраски. Позже этот метод применяли для исследования зебр, жирафов и других крупных млекопитающих в Африке. Но на китах его стали использовать только в 1970-х годах – сначала на горбачах, которые вежливо показывают наблюдателям свои исключительно разнообразные черно-белые хвосты перед каждым глубоким погружением, и на гладких китах, головы которых покрыты характерными светлыми наростами. А задолго до ученых, еще в XIX веке, китобои Идена узнавали дружественных косаток по зарубкам на плавниках[2]. Но Майкл Бигг был первым, кто сумел систематизировать идентификацию косаток.
Чтобы как-то оценить численность вверенной ему популяции, он придумал такую методику: разослал 16 000 опросников рыбакам, маячникам и прочим людям, работавшим в водах и на побережье Британской Колумбии, чтобы они в один
Визуальной идентификацией дельфинов по естественным маркерам – окраске и шрамам на теле и плавниках – в нашей стране с середины 1970-х гг. занимались А. В. Яблоков и В. М. Белькович с соавторами. –