И снов нескромная невинность. Валерий Столыпин
вздоха не в наших силах.
В молодости я довольно попользовался привилегией любить незаметно. Потом вспоминать опыт виртуального общения не было необходимости. Любовь – вечный двигатель, способный самостоятельно создавать все виды энергий. У меня была Леночка.
Вот видите – была.
Наверно уже тогда я допускал, что её (конечно не Леночки, а любви) может не стать. Она уже была призрачной, как живой утренний туман на реке, который не висит как обычный над землёй, а постоянно находится в мистически непонятном движении.
Мы вдруг научились браниться, ссориться, размахивать, словно светящимися мечами Джедаев обидными фразами, едкими замечаниями, пустячными претензиями, после чего уединялись, страдали, болели… и играли в молчанку, накручивая в уме дополнительные витки на катушку с обидами.
Когда я увидел те кокетливые ножки, спешащие куда-то не сами по себе, а вместе с изящной грацией, хозяйкой волнующихся до самой поясницы каштановых волос, блестевших на ярком солнце, во мне бушевали две конфликтные стихии – неприятности на службе и семейная драма.
– Остановись, открой личико, Гюльчатай, покажись, дай насладиться совершенством, – неожиданно для себя вслух произнёс я и испугался подобной вольности.
Дива действительно остановилась. Развернулась в мою сторону, подошла к обочине, вскинула ручку в надежде остановить машину.
Да-да, стоило только подумать и вот…
Иногда люди, я об этом читал, попадают в некий энергетический поток, который из мимолётных желаний генерирует действия, наделяя любые устремления неукротимой силой.
Почему бы не побывать в подобной сказке мне?
– Присаживайтесь, милая леди. Домчу… хоть на край света.
– Спасибо, но, нет, там я уже была! Еле ноги унесла.
– Соглашусь на близкое путешествие.
– Насколько близкое? Уж не флиртуете ли вы?
– Затрудняюсь с ответом. Дар речи потерял. Вы прелесть, девушка! Меня Денис зовут… Витальевич.
– Денис Витальевич, я спешу. Разрешите откланяться. Тронута вашей отеческой заботой…
– Разве я настолько стар? Не гоните, велите миловать. Ваше имя, иначе я расстанусь с жизнью на ваших глазах.
– Живите, ради всего святого! Если моё имя способно стать пропуском для того, чтобы поймать такси, пожалуйста – меня зовут Александра… Игоревна. Суворова. Не родственница полководцу.
Девочка улыбнулась, кокетливо, но иронично трижды послала воздушный поцелуй кончиками пальцев обеих рук, причём в реверансе, – этого достаточно, надеюсь?
– Вполне, Сашенька! Я ваш раб. Не теряйте времени – присаживайтесь, где приглянется.
Юное создание на заднем сидении была весьма озабочена, это было понятно по тому, как она то и дело включала экран телефонного дисплея, как нервно облизывала губы, как рассеянно щёлкала замком сумочки.
Разглядеть особенности лица в зеркало было сложно, но мимика и водянистый взгляд