Московское сукно. Вадим Загоренко
Почему сейчас?
– Да что же такое! – Резчик ударил кулаком по столу. – Везде тебе нужно влезть, все оспорить! Нос ты отрастил слишком длинный, смотри, как бы не отхватили его!
В избе повисла тяжелая тишина. Кузьма сосредоточенно рассматривал пол.
Командовать лихими людьми вежливостью и лаской – дело бессмысленное. Рано или поздно нужно показывать суровость. Атаман это знал и не жалел для своих ни крепких слов, ни тумаков. Поговаривали, что пропавший в прошлом году Сашка Доска и вовсе в могиле без креста лежит за то, что больше своей доли брал. Василию эти воспитательные вспышки гнева не нравились, хоть он и понимал их необходимость.
С возрастом Резчик становился все раздражительнее и злее. Если раньше он срывался только из-за глупых или опасных ошибок, то в последний год всем доставалось за любую мелочь. Василию это нравилось еще меньше.
Но он же не мог просто уйти из артели. Это был его дом, хоть и дурной.
– Понял. Все сделаю, – процедил Василий сквозь зубы.
– Вот сразу бы так. – Атаман сплюнул. – А то я от старости помру, пока тебя уговаривать буду. Пушкарь, ты тоже шевелись, вези груз ихний в общак. И в субботу доставите мне всякого харча для застолья. Давайте, с богом.
Лениво перекрестив своих работников, Резчик вышел из дома и вернулся к работе на грядке.
Василий взвесил в руке кошель. Две сотни рублей за неделю. Какой-нибудь чиновник столько и за месяц не заработает. Есть в воровской жизни свои приятности. Только теперь деньги его почему-то не грели.
– Загуляешь с этим богатством? – поинтересовался Кузьма.
– Не знаю, может быть. – Василий пожал плечами. – Тебе-то чего?
– Ты не злись на него. Он старый, больной, сидит один с попом этим. Вот и ум за разум заходит. Да и других бед хватает.
– Каких бед?
– Долго рассказывать. – Гигант махнул рукой в сторону дороги: – Пойдем, с вами проедусь, поговорим.
Попрощавшись с попом, воры вышли с церковного двора и направились к лошадям. Анвар будто взбодрился и выглядел более здоровым. Впрочем, увидев Пушкаря, он скривился и прищурился:
– И ты здесь. Слушай, хотел спросить: а не тяжело с твоей спиной коровьей все время старику кланяться?
– Тоже тебя рад видеть, татарин, – оскалившись, ответил Кузьма. – Все думаю, когда тебя язык до ножа в бок доведет?
Два здоровяка друг друга не любили – и не скрывали это. То ли соревновались за статус самого большого мужика в артели, то ли просто характерами не сошлись. Драки между своими Резчик строго запрещал, но заставить подчиненных полюбить друг друга атаман не мог.
В лесу было прохладно и тихо, пахло смолой и хвоей. Яркое солнце проглядывало через ветки, но не припекало. Местами попадались цветы и кусты ягод. Василию вдруг захотелось задержаться там, в приятной прохладе. Возвращение в город уже не казалось такой уж приятной перспективой.
– Так что с ним такое? – нехотя спросил он.
– С атаманом-то? –