Ворг. Успеть до полуночи. Гай Юлий Орловский
по затылку. Обычно оборот поглощает все ощущения, но сейчас превращения не произошло. На затылке теперь будет огромная шишка, а я все еще пленник в яме у мертвяков.
Значит, контакт с бетелем тоже блокирует оборот. Прекрасно, буду знать. Главное понять – как это применить.
Поковырялся в памяти, глядя на небо сквозь зеленые кроны. Гоблин говорил, надо воды попить и подождать. Только воды нет.
Чувство беспомощности вызвало новый приток ярости, я зарычал в бессильной злобе и дернулся в сторону в надежде, что сетка где-нибудь прорвется. Но мертвяки и это предусмотрели – оставили веревки мокрыми, а такие только троллю по зубам.
Доберусь я до вас, полутрупы! Костей не соберете, в прямом смысле.
– Что вам надо? – зарычал я. От злости голос стал похож на медвежий.
Из-за края снова появилось лицо мертвяка, видимо, главный. На груди сверкает здоровенная колба, у рядовых, обычно, поменьше.
Он чуть наклонился, мутные глаза прищурились. Из-за гнили нос провалился, волосы полностью выпали, но кожа почти не сморщилась, только челюсть немного отвисла.
– Ты не такой страшный, как говорят, – сказал мертвяк шипящим голосом.
– Погоди… – процедил я.
– Думал, будет труднее, – продолжил полутруп. – Готов ли ты, зверь, пополнить непобедимые ряды нежити?
Мне аж поплохело. Помню, что рассказывал Курт о задумке Ильвы, но это казалось далеким и не реальным. А тут вот они, трупаки, завлекают меня к себе.
Я с трудом перевернулся, лежа попытался выпрямиться – ноги быстро затекли в неудобном положении.
– Не дождешься, – ответил я зло. – Лучше себе горло перегрызу.
Мертвяк захихикал и пнул землю. Мелкие крупинки посыпались с края ямы прямо в глаза. Роговицу сразу больно защипало. Самое обидное – даже потереть не могу, руки запутаны.
– Я посмотрю на это, – прошипел он, словно лопнувший пузырь. – У тебя будет такая возможность, когда перейдешь к нам. Нежить могущественна.
С этими словами он отсоединил кисть от руки. Из раны капнуло несколько капель вязкой жижи со знакомым запахом. Едва успел увернуться, чтобы не попало на лоб. Затем мертвяк приложил конечность обратно. Тихо чавкнуло и кисть снова приросла на место. Он довольно пошевелил пальцами, на перекошенном лице появилась ухмылка.
Я хотел бросить что-нибудь резкое, но передумал. Лучше помалкивать, так им будет сложнее найти ко мне подход, если, конечно, станут искать.
Мертвяк скрылся, а я остался на дне ямы, предоставленный сам себе. Это главная ошибка. Нельзя оставлять ворга без присмотра, даже если в плену.
Мокрые веревки, пропитанные бетелем – это, конечно, разумно. Но когда-нибудь они высохнут. А озвериться, поднапрячься могу и в человеческом облике, этого мертвяки не предугадали. Нужно только немного подождать.
Около часа пришлось лежать почти неподвижно в открытой позе, чтобы сетка подсохла. Слышно, как наверху нежить тихо переговаривается загробными голосами, что-то обсуждает, спорит.
От земли тянет промозглым холодом и сыростью.