Отморозок Чан 1: Нет чести, нет цели, нет жалости. Исаак Вайнберг
это заняло больше времени: пришлось вытягивать и ремень, к которому она крепилась. Наконец, бросил в дыру кобуру, туда же отправил часы с компасом и бабки. Поставил доску на место, задвинул тумбу. Снизу послышался треск: дверь сломали. Раздались быстрые шаги множества сапог.
– Тут минуса̀! Трое! Все с огнестрелами! Работаем осторожно: стрелки работают профессионально. – раздался голос. Через мгновение он добавил:
– Нашёл четвёртого! Бармена тоже ёбнули!
Следом я услышал другой голос:
– Наверняка наверху сныкались! Давай дымовуху, ща выкурим!
– Нахуй ваши дымовухи! – прокричал я. – Спускаюсь! Я один! Проблем не будет! Эти уёбки первые начали – я просто защищался!
– Окей, боец! – охотно согласился тот же голос, который мгновение назад хотел меня задымить. – Давай только херни не твори! Кинешь гранату – мы тебе её обратно закинем, и ещё две добавим! Тут шесть сталкеров! Снаружи ещё столько же! Все опытные! Если задумал хуйню какую, брат – раздумай нахуй!
– Договорились, командир! Только и вы там не нервничайте! Ща ствол скину и нож! Спускаться пустой буду! Руки на виду держу!
Я кинул вниз ствол: он упал с глухим стуком. Следом со звоном ёбнулся нож.
Ну… надеюсь, не захуярят. Хотя, сталкеры – не отморозки, не должны.
Я начал спускаться вниз. Чем ниже я спускался, тем больше ожидал услышать крик «Вали его!». Но переживания оказались напрасными – ребята стрелять не собирались. Наконец я оказался перед ними, с поднятыми вверх руками. Да, их реально шестеро. Ебальники не злые, скорее суровые, сразу видно – сталкеры.
– Ну, – заговорил усатый крепкий мужик лет под пятьдесят. Тот самый, с которым я уже успел пообщаться, – рассказывай, что ты тут натворил и нахуя?..
Я задумался на пару мгновений, размышляя над тем: правду сказать или спиздеть поэлегантнее?
– Эти пидоры напали, я их ёбнул, – наконец выдал я.
– И бармен тоже на тебя напал? – скептическим тоном спросил он. – Нелестно отозвался о его стряпне?
– Бармен случайно пулю словил, – признался я. – Надо было ему под стойку прятаться, когда стрельба началась, а он стоял, еблом торговал.
Усач призадумался на какое-то время, затем покачал головой.
– Скажу честно, браток, хуёвые твои дела, при любых раскладах хуёвые.
Глава седьмая. Неудачное лечение
– Эй, уёбок! Хорош карандаши переводить! Собирайся, к тебе пришли!
Сталкеры в этой тюрьме меня не любят: не нравится им, что за пять лет, которые я провёл в заключении, я отмудохал несколько десятков их собратьев и даже убил одного. А скольких сокамерников я покалечил, я уже и не сосчитаю…
Но можете быть уверены: каждый из этих пидоров получил именно то, что заслужил. Никогда не выёбывайся на тигра, сидящего в клетке… Во всяком случае, когда ты находишься в той же клетке.
В общем, последние четыре года я сижу в этой тесной вонючей сырой камере, с неизменным соседом – Фёдором Михайловичем. Меня подселили