Перестройка. Игорь Гатин
неделю назад стукнуло двадцать один, почувствовал себя безнадёжно старым и печально-мудрым.
Об этом он размышлял, пока брёл под раскалённым солнцем и по щиколотку в воде на свою, вдруг показавшуюся невыносимо убогой, турбазу. После горделивых кипенно-белых корпусов санатория, где отдыхала Вика с родителями. Её звали Вика, для своих – Вита, и она была юной москвичкой, студенткой музыкального училища имени Гнесиных. Пианисткой. Яркой, красивой, умной, из интеллигентной, номенклатурной семьи. И где он, Рома-пензюк? Рано повзрослевший и зачерствевший, цинично приспосабливающийся к жизни и не очень разборчивый в связях. К тому же лимита, чьё привычное место – общаги и казармы. Что может он дать этой чистой возвышенной девочке, стремящейся казаться старше? Сам себе он представлялся неуместно взрослым, растерявшим иллюзии человеком.
Промучившись и просомневавшись весь день, вечером Ромка, тем не менее, был в пансионате «Солнечный берег», под окнами её корпуса. Перемахнул забор, рискуя порвать единственные брюки с отутюженными стрелками и занятую у товарища белую рубашку. Она всё не появлялась, а он переживал от того, что старательно выглаженная рубашка неумолимо покрывалась пятнами пота. Вечерело, но было жарко. Трескучий хор цикад придавал стремительно опускающимся сумеркам истинно южный колорит, а густой аромат кипарисов привносил в ожидание нотки терпкой грусти и томления. Наконец-то! Она появилась в короткой юбке и обтягивающей маечке. У него перехватило дыхание. Нет, он уже видел её на пляже в красивом импортном купальнике. И там всё было хорошо. Даже замечательно. Но сейчас эта осиная талия, крепко перехваченная широким кожаным поясом, юбочка в шотландскую клетку, из-под которой едва не выглядывают белые (он почему-то был уверен, что именно белые) трусики и белая же майка, туго обтягивающая уверенно выпячивающую грудь, не обременённую лифчиком! Нет, это было выше его сил и представлений о прекрасном! Он даже не пытался закрыть рот и прогнать с лица идиотское выражение. Довольная произведённым эффектом, она бодро взяла его под руку и повлекла куда-то по тенистой аллее. Они бродили по чистеньким дорожкам мимо аккуратных клумбочек, белых гипсовых статуй и легкомысленно журчащих фонтанов, а он всё никак не мог собраться. Ни с мыслями, ни с руками-ногами. Она живо рассказывала что-то и задавала вопросы, прижимаясь к нему жарким боком, он же невпопад отвечал, боясь выдать собственное состояние. Душевное и физическое. На самом деле она всё видела, и происходящее ей ужасно нравилось и забавляло. У неё впервые был такой взрослый и красивый парень. Очень хотелось с ним поцеловаться и одновременно продемонстрировать его окружающим. Даже непонятно, чего больше. Наконец она решила, что первое отнюдь не мешает второму, и неожиданно для него остановилась. Он замешкался, сделал ещё шаг, увлекая её за собой, потом резко встал и, повернувшись, столкнулся с упругой грудью, ощутив, как твёрдые соски словно головки оловянных солдатиков упираются ему под рёбра. Менее чем за секунду