Песни/Танцы. Алексей Ручий
Мы приближались к Петербургу.
За окном мелькали поймы рек в утреннем тумане, зеленые перелески, поля, медленно просыпающиеся русские деревеньки. Покосившиеся дома, силосные башни, пустующие фермы. На проносившихся мимо платформах появлялись первые люди, ждущие утреннюю электричку.
– Скоро будем дома, – сказал я.
– Кто-то дома, а кто-то в гостях, – поправила меня Женя.
– Ну да. Ты права. Никогда не думала перебраться в Питер?
– Не знаю. Вообще мне нравится ваш город: он куда более уютный и душевный, чем Москва. Живой какой-то что ли… Архитектура эта старинная, атмосфера всех этих набережных бесконечных, дворов-колодцев… И люди – совсем другие люди, приветливые и отзывчивые…
– Ну и?..
– Для начала надо институт закончить, – она улыбнулась, – а потом можно будет думать и о переезде.
Я сходил еще раз на перекур. Потом зашел в туалет и умылся, пока не образовалась очередь из начинавших просыпаться пассажиров вагона. Вернулся на свое место. Женя пила кофе.
– Я сдала белье, – сказала она, – ничего? Ты спать не собираешься?
– Нет, – я посмотрел на часы, – через два часа уже приедем.
– Я так и подумала.
Следуя примеру моей попутчицы, я сходил и взял у проводницы кофе. Наполнил стакан из бачка напротив ее купе.
– Только закипел, – сказала мне проводница.
– Ага. Хорошо.
Проводница пошла по вагону будить пассажиров. Я двинулся следом за ней к своему месту, где оставил Женю.
– А в армии вообще как было? – спросила меня Женя.
– По-разному там было, трудно сказать.
– Не жалеешь, что пошел?
– Я вообще никогда ни о чем не жалею. Наша жизнь – это захватывающий спектакль, где нам отведено такое количество ролей, которое никогда не сможет сыграть ни один профессиональный актер. Если специально играть, конечно. А так – в процессе взаимодействия с окружающей реальностью – каждый из нас, по сути, – непостижимый артистический талант, так пусть этот спектакль длится и дальше, предлагая нам все новые и новые пути развития сюжета, нам не о чем жалеть, потому что в конце нас ждет непременная овация! Я не жалею о прошлом, я предпочитаю настоящее.
– Понятно. Ты действительно философ! Но это все-таки время…
– Никогда не жалей о времени, время ведь нас все равно не пожалеет. И потом – я приобрел колоссальный жизненный опыт. Я ведь не в восемнадцать лет пошел, как большинство, когда вообще ничего не понимаешь, и все кажется таким простым и понятным. Я увидел людей, совсем других людей, не тех, которых знал. Люди в экстремальных условиях выглядят иначе, чем в обычной жизни. Они становятся теми, кто есть на самом деле. Подлецы – подлецами, честные – честными. Вот поэтому все это не зря…
– Философски.
– А как же.
Я глотнул кофе.
– Мы во сколько прибываем? – спросила Женя.
– В начале десятого.
– Знаешь, странно как-то. Я ведь вообще могла в Питер не поехать, билет взяла за час