Битва за Берлин. Сборник воспоминаний. К. К. Рокоссовский
ими, то с такими солдатами можно было не только брать Берлин – с ними можно было штурмовать небо.
Вспоминая войну и сравнивая различные ее этапы, мы, как мне кажется, подчас недооцениваем дистанцию, пройденную в овладении воинским искусством за период военных лет. На четвертый год войны считалось само собой разумеющимся выполнение таких боевых задач, которые, если их мысленно перенести в первый период войны, считались бы невероятно трудными, стоящими на грани невыполнимого. А обращаясь к началу войны и оценивая соотношение сил, мы в какой-то мере недоучитываем такой важный в тот период для немцев фактор, как их втянутость в войну, их наступательный порыв, сложившийся в результате непрерывных двухлетних побед на полях Европы.
Теперь, в апреле сорок пятого года, мы отбросили эту сильнейшую армию мира почти до Берлина. И все, что предстояло еще совершить, уже не составляло непреодолимой трудности для нашей армии, зрелой и полной наступательного порыва, решимости раз и навсегда покончить с фашизмом, освободить народы Европы от гитлеровского ига.
Я спешил вперед, к Шпрее, куда выходила 3-я гвардейская танковая армия. Своими глазами хотел увидеть, как начнется переправа. От быстроты переправы танковых армий, а вслед за ними и общевойсковых зависела не только стремительность нашего дальнейшего маневра, но и дальнейшее сопротивление немцев. Чем меньше успеем мы, тем больше успеют они, и наоборот.
Переправу через Шпрее я ни на минуту не выпускал из своего поля зрения. В случае необходимости я собирался использовать и те меры воздействия, и те средства помощи, которыми располагал как командующий фронтом, чтобы войска не задержались на Шпрее ни одного лишнего часа.
Подъехав к реке, я по донесениям разведчиков, да и по непосредственным наблюдениям понял, что дело складывается в общем неплохо. Но поскольку нам пришлось пробиваться сюда с непрерывными боями, упредить противника не удалось. Гитлеровцы успели посадить по берегу Шпрее кое-какие части и вели огонь, однако чувствовалось, что огонь этот разрознен и недостаточно организован: плотной мощной системы огня перед нами не было. Точнее говоря, пока не было. Подарить немцам время на ее организацию было бы с нашей стороны непростительной ошибкой.
Я вызвал к себе Рыбалко, и мы вместе с ним вслед за передовым отрядом подъехали к самой реке. Мне показалось, чуть ниже того места, где мы очутились, по всем приметам, был раньше брод. Рыбалко был того же мнения.
Желание во что бы то ни стало выиграть время продиктовало нам решение: не ждать наводки мостов, попробовать форсировать реку прямо на танках, тем более что они защищены от автоматного и пулеметного огня, который вели немцы с западного берега. Выбрали в передовом отряде лучший экипаж, самый смелый и технически подготовленный, и приказали ему: «Прямо с ходу – вброд – на ту сторону!»
Ширина реки в этом месте была метров сорок-шестьдесят. Танк на наших глазах рванулся на ту сторону и проскочил реку. Оказалось,