Бронелетчики. Кровь на снегу. Игорь Карде
янут в глубоком снегу, поэтому гнали прямо по середине шоссе, задерживая и без того неспешное движение.
У моста через узкую заледенелую речку образовался затор – одна из полуторок встала прямо на дороге. Водитель не справился с управлением, и тяжелую машину со снарядами занесло на длинном скользком съезде. Она врезалась в гусеничный трактор впереди и заглохла. Похоже, надолго…
Шофер бешено крутил ручку стартера, пытаясь оживить мотор. Из-под капота слышались невнятные, сдавленные хрипы и сипы, но двигатель упорно не заводился. Сидевший в кабине полноватый техник-интендант заметно нервничал – за опоздание с доставкой боеприпасов по голове не погладят. Особенно в военное время…
– Ну, что же ты, Гаврилов, – нервно повторял он, – чего копаешься-то? Ехать давно пора, наши, наверное, уже далеко ушли, не догоним до ночи…
Взмыленный, потный Гаврилов зло сплюнул на снег:
– Не заводится, зараза! Говорил же, ремонтировать надо!
Незадачливого водилу костерили, кто как мог. И раньше-то переправлялись по мосту на тот берег с большим трудом, а теперь вообще стала беда. Чтобы перебраться по узкому обледенелому мосту, теперь приходилось осторожно, буквально по сантиметру протискиваться между кузовом грузовика и хлипкими перилами. Чуть оступишься – слетишь со скользкого настила прямо на лед…
Наконец, с помощью подоспевшего трудяги-трактора (слава рабочим Харьковского завода!) незадачливую полуторку оттащили в сторону, бросили на обочине. Пусть водитель сам разбирается или ждет подмоги, а нам некогда – вперед надо!
Пока колонна стояла у моста, красноармейцы заметно продрогли – зябко ежились в летних шинелишках и постукивали нога об ногу, пытаясь согреться. Прятали руки в карманах, дышали на ладони… Да куда там! Буденовки и тонкие шинели грели плохо, не говоря уже о хлипких брезентовых сапогах. И кто это придумал, чтобы идти в Финляндию зимой в осеннем обмундировании? Самих бы сюда этих умников, на мороз…
Шинели и буденовки стали белыми – с неба, почти не переставая, сыпала мелкая, колючая крупа. Лошади недовольно фыркали и низко опускали гривастые головы – им тоже не нравился здешний климат. Танки, броневики и пушки покрылись тонким инеем – к металлу невозможно было прикоснуться голой рукой, сразу прилипала. Даже сквозь рукавицы (у кого они имелись) чувствовался мертвящий холод железа…
Наконец двинулись дальше, с трудом преодолели мост. Протопали еще с полкилометра, слегка согрелись – и вдруг снова встали. Оказалось, что впереди – завал. Узкую лесную дорогу перегородили мохнатые темно-зеленые ели. Ни обойти, ни объехать, надо разбирать упавшие деревья. Завал устроили недавно, пока колонна стояла у моста: спилы на елях еще даже не покрылись снегом…
Командир передового взвода приказал встать и на всякий случай выслал вперед несколько человек – разведать, что к чему. Осторожность на войне никогда не помешает. И оказался прав: едва красноармейцы приблизились к завалу, как из-за толстых елей по ним ударили выстрелы. Засада! Двое или трое сразу упали на снег, остальные пригнулись и рассыпались. Но укрыться на дороге было особо негде – видно же всех как на ладони, бей на выбор…
Выяснилось, что это не просто засада, а хорошо спланированное нападение. Из-за елей на обочине по колонне ударили пулеметы – густо и сочно. Среди красноармейцев началась паника, они забегали, пытаясь найти хоть какое-то укрытие. Прятались, кто где мог, – за машинами, повозками, фургонами, полевыми кухнями…
Наконец, преодолев растерянность, начали оказывать сопротивление. Раздался приказ – открыть огонь по противнику, отбить атаку! Стали было стрелять, да вот беда – на морозе ружейная смазка замерзла, загустела, и затворы «прилипли» намертво. Винтовки превратились в обычные дубины – тяжелые и неудобные. Хорошо, что удалось развернуть «максим» и дать очередь в сторону нападавших… Может, они испугаются и отойдут?
Но финны, плотно засев за вековыми деревьями, отступать не спешили, а наоборот, начали стрелять чаще и точнее. Старались выбивать в первую очередь тягловую силу – лошадей. Бедные кобылки валились на снег одна за другой. Бились в агонии, дергались, пытаясь подняться на ноги, ржали от боли и ужаса… Мертвые тела перегородили дорогу, ни вперед, ни назад! Да еще двуколки, как на грех, зацепились одна за другую, сбились в одну кучу. И сдвинуть их, чтобы освободить проезд, было никак нельзя – тяжелые очень. Если только трактором… Но все гусеничные машины, к сожалению, были уже впереди, ушли с артполком. На помощь не придут…
Командир танковой роты, шедшей за стрелковым батальоном, принял решение – надо пробиться по обочине и прикрыть пехоту. А то перестреляют, как уток на охоте… Четыре Т-26 один за другим сошли с шоссе и двинулись по целине – на помощь залегшим на дороге бойцам. «Гремя огнем, сверкая блеском стали…»
Да вот беда – предусмотрительные финны установили на обочине мины. Грянули взрывы, и танки встали. Из первого повалил густой черный дым – очевидно, загорелся мотор, еще у двух разорвало гусеницы. Четвертая машина налетела на самый мощный заряд, и ее даже перевернуло…
К счастью, экипажи остались живы. Танкисты начали