Россия против Запада. 1000-летняя война. Лев Вершинин
поражения не потерпевшего, в конце концов возникла необходимость отступать. А отступать получается только через Швейцарские Альпы. И русская армия совершает свой знаменитый переход. Суворов, как известно, прорывается и уходит. После чего Австрия вскоре мирится с Францией, Павел рвет договор с Веной и заключает мир с Республикой. За что его вскоре и душит английская агентура. Скажите на милость, есть ли в этой истории хоть малейшие признаки русской агрессии? И еще – насчет «грабежей». Отступая через Альпы, войска Суворова не имеют никакого обоза. Ни обуви, ни теплых вещей, ни продовольствия. Австрийцы ничего не дают, хотя и обязаны. Так что действительно по ходу подъема-спуска происходят реквизиции. И официальные – под расписку (после войны, кстати, по этим распискам СПб аккуратно расплатился), и неофициальные (курка, млеко, яйки). Грабят то есть. Но вот вопрос: кто решится утверждать, что в таких условиях другая армия вела бы себя иначе? И еще вопрос: если в самом деле «крестьяне по сей день помнят эти грабежи», то откуда берутся букеты цветов, постоянно обновляемые у памятника «чудо-богатырям» в Швейцарских Альпах?
Впрочем, теория теорией, а есть предложение ненадолго отвлечься от рассуждений и посмотреть, как ярко проявляло себя «русское варварство» в столкновении с европейской цивилизацией…
Глава II. Звериный оскал России
Господа союзники
Генерал Иоганн Рейнгольд фон Паткуль, лифляндец на русской службе, командующий русским вспомогательным корпусом в Саксонии, крайне докучал курфюрсту Августу и его двору, регулярно информируя Петра I о нежелании саксонцев исполнять союзнические обязательства и, паче того, готовности их при первой возможности выйти из войны, а то и вступить в комплот с Карлом XII против России. Это вполне соответствовало истине, и в конце концов царь, веривший саксонцу, но все же далеко не глупый, изучив ситуацию, приказал Паткулю вывести войска из Саксонии в Россию через Польшу, или, если это окажется невозможным, передать их временно на службу австрийскому императору. Дрезденский гофкригсрат это, однако, никак не устраивало: уход почти 7000 русских солдат лишал их важного козыря в сложных играх с Последним Викингом, а потому, после нескольких безуспешных попыток подкупить или запугать русского генерала, его, заманив в ловушку, арестовали и заключили в крепость Кёнигштайн, назначив командовать корпусом полковника Генриха фон дер Гольца, наемника из Пруссии. Отношение к русским солдатам с этого момента стало откровенно скотским; «расходы на их содержание были урезаны вшестеро, из-за чего мундиры не только солдат, но и офицеров превратились в лохмотья, сапоги стали мечтой, единственное, что по русской привычке содержалось в полном порядке, – это оружие». Письма офицеров корпуса в царскую ставку перехватывались и уничтожались, их депутации было разъяснено, что «они командуют не союзниками, но рабами, почему любые жалобы будут считаться изменой и караться разжалованием, лишением